Он стоял ко мне спиной, подняв голову, и разглядывал веерную картину Тан Иня, висящую на стене его кабинета.
После продолжительной паузы он обернулся и, с недоумением в голосе, спросил:
— Скажи мне, что в ней такого? Почему вы один за другим готовы идти за ней, как на фронт, и жертвовать собой? Ей уже тридцать, у неё есть ребёнок. Подумай об этом.
Я опешил. Что это значит? Я не понимал.
Чжэньхуа махнул рукой:
— Ладно, забудь. Она может быть хоть самой красивой, но это не твоё дело.
— Почему не моё? — возразил я. — Мне уже тридцать один, я старше её на год.
— И что с того? Ты всё равно уже потерял голову из-за неё, так ведь?
Я смутился:
— Это…
Чжэньхуа с силой ударил по столу:
— Мэйгуй для меня, как заноза в сердце!
Я удивлённо смотрел на него. Хуан Чжэньхуа, с его богатым опытом и неоспоримой харизмой, всегда был примером для подражания. Его уважали мужчины, обожали женщины. Казалось, он идеален. И вот теперь он, в свои чуть за тридцать с серебром в волосах, в зените успеха, вдруг потерял самообладание.
Очевидно, он сам понял, что перегнул. Чжэньхуа откашлялся, пытаясь взять себя в руки.
— Я и не думал, что она так молода, — сказал я.
— Она моя младшая сестра, — тихо ответил он.
В этот момент в комнату вошла госпожа Хуан. Увидев меня, она с улыбкой спросила:
— Ну как, Цзямин, ты был в старом доме?
— Да, — ответил я.
— И как тебе? — продолжила она с улыбкой.
— Отличный дом, с большим потенциалом, — сказал я.
Она кивнула и села. Госпожа Хуан была женщиной изысканной. Среди всех женщин города она выделялась своим стилем. Она и Хуан Чжэньхуа действительно были идеальной парой, без всяких изъянов.
— Я встретил хозяйку дома, — сказал я.
— Мэйгуй? Ты встретил Мэйгуй? — спросила она. — Да, она теперь хозяйка этого дома. Мать передала ей старый дом.
Хуан Чжэньхуа сказал:
— Самый лучший вариант — снести его и построить многоэтажку, назвать её в честь матери.
Госпожа Хуан с улыбкой добавила:
— Мэйгуй действует по эмоциям, ей невозможно объяснить.
Я хотел узнать о Мэйгуй побольше, поэтому предложил:
— Пойдём выпьем чаю.
Я взял её под руку.
Хуан Чжэньхуа рассмеялся:
— Ты, малый, на глазах у меня флиртуешь с моей женой.
Я ответил:
— Я признаю, что я твой младший, но, господин Хуан, я не мальчишка. Мне уже тридцать один год.
Хуан Чжэньхуа усмехнулся:
— Да, я запомню, господин Пу.
Госпожа Хуан спросила:
— А зачем тебе со мной чай пить?
— Мне нужно поговорить с вами.
Хуан Чжэньхуа сказал:
— Цзямин, помни, что я только что сказал.
Я ответил:
— Мне уже тридцать один год, — и потянул госпожу Хуан наружу.
Она продолжала смеяться и спрашивала:
— Что с тобой, малыш? Ты прям хочешь всем рассказать, что тебе уже тридцать один, как будто приклеил это ко лбу, и каждую минуту повторяешь?
Я потянул её к ближайшему кафе.
— Говори, что хотел, — сказала она, не теряя настроения.
— Про Мэйгуй…
— Мэйгуй? — Она внимательно посмотрела на меня, её выражение немного изменилось. — Что с Мэйгуй?
Я усмехнулся:
— Почему, как только вы упоминаете Мэйгуй, у вас на лицах появляется такое выражение, будто вы говорите о какой-то угрозе? Она что, страшная женщина?
— Нет, она очаровательная, — вздохнула госпожа Хуан. — Просто невероятно милая.
— Я тоже так думаю. Я никогда не встречал более красивой женщины. Обычное чёрное платье на ней — и она словно магнит для взглядов…
— А Мими? — внезапно спросила она.
— Мими? При чём здесь Мими? — я не понял.
— Ты должен помнить, что Мими — твоя девушка, Цзямин, — сказала она с улыбкой.
Я почувствовал неловкость:
— Мы просто хорошие друзья.
Госпожа Хуан строго посмотрела на меня:
— Цзямин, говори правду.
Я почувствовал смущение:
— Но… но…
— Цзямин, — мягко сказала госпожа Хуан, положив руку мне на плечо. — Цзямин...
— Мэйгуй замужем, да? — наконец подняв голову, спросил я.
— Уже давно. У неё есть дочь.
— Сколько ей лет?
— Почти восемь.
— Она красивая?
— Точно как Мэйгуй, — улыбнулась госпожа Хуан. — У неё здесь маленькая родинка.
Она указала на место под глазом.
— Да, — словно очарованный, подтвердил я, вспоминая эту деталь. — Голубая родинка, как вечная слеза.
0 Комментарии