— Тогда я сажусь за руль маленькой японской машины, — сказал я. — А ты?
— Я круглый год езжу на «Ситроене», — ответила она. — Садись в мою машину.
Даже её просьбы звучали как приказы, но с такой мягкой интонацией, что казались чуть ли не мольбами. Я не смог устоять и послушно сел в её автомобиль.
Мы провели в «Цзигучжай» много времени, а я подробно объяснял ей всё, что знал.
— Почему среди всех знаменитых художников картины Пу Синше такие недорогие? — спросила она.
— Тут нужен настоящий эксперт, — признался я. — Я не знаю, но его работы хорошие, можно покупать.
— Для украшения квартиры? Брат скажет, что я неуважительно отношусь к искусству, — улыбнулась она.
Мы продолжили прогулку, заглянули в соседний магазин, где она купила две старинные хрустальные лампы.
— Они хорошо дополнят те две, что уже есть дома, — сказала она. — Посмотри, пригодятся ли.
Я понял её замысел: она хотела обновить дом, но при этом сохранить его оригинальный стиль. Иными словами, она мечтала о «новом старом доме», где каждая деталь будет ещё более утончённой и изысканной, чем раньше.
Мне стало приятно: понять мысли такой женщины — задача не из лёгких.
Я отвёз её домой, договорившись, что через неделю покажу ей эскизы. Одновременно нашёл предлог увидеть её раньше, предложив вместе посмотреть коллекцию картин у одного моего знакомого. Обычно я легко назначал встречи с девушками, но сейчас чувствовал себя совершенно беспомощным: горло пересохло, мысли путались. Её согласие казалось высшей наградой, а отказ — смертным приговором.
Она согласилась.
Я, словно окрылённый, вернулся домой, едва касаясь земли, и с облегчением упал на диван. Лежа там, я мысленно прокручивал каждую минуту нашей встречи, наслаждаясь воспоминаниями.
И тут меня осенило. Господи, я влюбился. Я люблю Хуан Мэйгуй!
Как это случилось? У меня защипало в носу. Я ведь не какой-то неопытный юнец. За свою жизнь я встречал множество женщин, которые дарили мне уверенность в себе. Я знал, что являюсь завидным холостяком, мечтой многих матерей для своих дочерей. Среди всех я выбрал Мими — девушку, которая соответствовала мне по всем параметрам: происхождению, образованию, внешности.
Но, если честно, я никогда её не любил. Нам было хорошо вместе, но любви между нами не было. А сейчас я наконец понял, что любовь — это нечто совсем иное.
Я перевернулся на другой бок и остался лежать неподвижно, словно каменная статуя. Одна из моих рук затекла, но я не хотел шевелиться.
Я испытал это чувство, и мне было себя жаль.
Я закрыл лицо руками. Ещё вчера я был свободен, лишён каких-либо забот. А теперь мне казалось, что моя жизнь висит на ниточке, которую держит Мэйгуй. Это было несправедливо, но я находил наслаждение в этой боли.
В этот момент вернулся мой брат. В строгом тёмном костюме он аккуратно поставил портфель и удивлённо спросил:
— Почему ты дома?
Я молчал.
Он внимательно на меня посмотрел.
— С тобой всё в порядке?
Я снова ничего не ответил.
Тут подошла горничная:
— Второй молодой господин, вам звонят.
— Не хочу говорить, — простонал я.
Брат усмехнулся:
— Цзямин, что с тобой?
— Второй молодой господин, это мисс Хуан, — снова сказала горничная.
Я вскочил с места и в спешке забежал в мастерскую, задев коленом журнальный столик и перевернув его. Схватив телефонную трубку, я услышал с другой стороны мягкое «Алло» Мэйгуй, и меня так пронзило, что я рухнул на стол, зажмурив глаза.
— Это я. Что-то случилось? — спросил я, стараясь говорить как можно мягче.
— Завтрашняя встреча… — начала она.
Моё сердце сжалось. Она хочет отменить её. Она точно хочет её отменить!
— Я подумала взять с собой пару картин, чтобы показать их господину Ло. Ты думаешь, это удобно?
Я почувствовал, как тяжесть спадает с души.
— Конечно, удобно, — ответил я с облегчением.
— Тогда до завтра, Цзямин.
— Завтра в четыре я за тобой заеду.
— Спасибо, до встречи. — Она положила трубку.
Я остался стоять с опущенной головой, прижавшись лицом к холодной поверхности стола из персикового дерева. Моё сердце, ты так слабо. Я не выдержал и почувствовал, как слёзы текут по щекам.
— Что с тобой, Цзямин? — раздался голос брата. — Разговор окончен, так повесь трубку.
Я не открыл глаза.
0 Комментарии