— Кто такая мисс Хуан? — спросил он, усаживаясь рядом.
— Хуан Мэйгуй, — ответил я.
— Забавное имя. А человек соответствует своему имени?
— Да.
— Немного вульгарная красота?
— Если бы люди так не обожали розы, их яркость не казалась бы вульгарностью, — тихо произнёс я.
— Никогда не видел тебя таким сбитым с толку. Ты же всегда был тем, кто меняет подружек, как перчатки. Казалось бы, всё повидал.
— Но в этот раз всё иначе, — прошептал я, снова чувствуя на щеках слёзы. — В этот раз я влюбился.
Брат кивнул:
— Время пришло.
Я промолчал.
— Это сестра Хуан Чжэньхуа?
— Да.
— У него есть такая молодая сестра? — удивился он. — Он никогда о ней не говорил.
— Она жила за границей. Замужем уже десять лет.
— А-а, — протянул брат. — Но это не проблема. Даже если у неё есть дети, это не так важно.
— Конечно, не важно. Но что мне теперь делать? — я опустил голову. — Один раз увидев её, я хочу видеть её снова. Если удастся коснуться её руки, я захочу обнять её. И так до бесконечности. Теперь моя жизнь превратится в бесконечный разлад, беспокойство и тревогу. Я пропал.
— Тогда держись от неё подальше, — сказал брат. — С Мими тебе было гораздо спокойнее.
— Это не так, — сказал я. — С Мими нет сильных страданий, но и настоящего счастья тоже нет.
— Тогда соберись с духом и прими это как данность.
Я промолчал.
— Поешь, — предложил брат.
— Не могу, — ответил я.
— Постоянно витаешь в облаках, — сказал он с усмешкой.
— Перестань надо мной смеяться, — попросил я.
На следующий день я сидел в офисе, думая только о словах и образе Мэйгуй. Получив от Хуан Чжэньхуа чертежи старого дома, я внимательно изучил их. Я был полон решимости сделать это место великолепным ради неё.
После работы я отправился к Мэйгуй, чтобы забрать её. Помня, как она подшутила над моей машиной Morgan, я взял «Мерседес» брата. Когда я приехал, она уже была готова: белая блузка, облегающие чёрные льняные брюки, чёрные открытые туфли на тонком каблуке. В руках она держала два свёрнутых холста.
Мы приехали к старику Ло. Пока она рассматривала картины, я не мог оторвать глаз от неё.
Она оказалась удивительно умной женщиной, понимающей всё с полуслова. Из их разговора я узнал, что за десять лет в США она получила три диплома: по праву, изящным искусствам и европейской литературе. Её можно было назвать профессиональной студенткой. Я был поражён её образованностью, но при этом она осталась абсолютно естественной, без напускной интеллигентности. Она была чиста, как ребёнок, что резко отличало её от многих девушек, которые после одного курса гостиничного менеджмента считали себя высокообразованными.
Старик угостил нас китайским чаем, неспешно заварив знаменитый «Билочунь».
— В Гонконге так хорошо, что не хочется уезжать, — с улыбкой заметила Мэйгуй.
Ло молча смотрел на неё и тоже улыбался.
— Господин Ло прекрасно разбирается в хиромантии, — сказал я. — Мэйгуй, тебе интересно?
Она протянула руку, простодушно улыбнувшись.
Старик не мог отказать. Окинув её ладонь взглядом, он замолчал, не говоря ни слова.
— Что-то не так? — спросила она.
— Рука у вас хорошая, — уклончиво ответил он.
— А дальше? — настойчиво поинтересовалась она.
— Много внимания со стороны мужчин.
— Мужчины? — она бросила на меня мимолётный взгляд. — То есть удача у мужчин? Я думала, это касается только мужчин.
Старик громко рассмеялся, отодвинул стул и встал. Я понял, что он не хочет говорить больше, и это вызвало у меня тревогу.
Когда Мэйгуй отошла к дальнему углу, чтобы рассмотреть инкрустированную перламутром ширму, я подошёл к старику.
— Господин Ло, что вы увидели?
Он взглянул на меня с лёгкой усталостью.
— Есть женщины, которых мужчины считают своими музами и спутницами жизни, но у неё в сердце всегда будет чистота, как у ребёнка, без корысти и умысла. Хуан Мэйгуй — именно такая. Не стройте иллюзий.
— Я понимаю, но уже поздно, — прошептал я. — У меня есть шанс?
— Я не умею предсказывать будущее, — улыбнулся он.
— Нам пора уходить, — тихо сказал я.
0 Комментарии