Госпожа Хуан всхлипнула:
— Что это за болезнь — рак? Почему он так бессмысленно отнимает у нас самых дорогих людей?
Хуан Чжэньхуа пробормотал:
— Сейчас нам нужно спасать двоих. Мэйгуй и Цзямина.
Я резко поднял голову и, не задумываясь, что Мими может обидеться, выпалил:
— Что с Мэйгуй?!
— Она во что бы то ни стало хочет выйти за твоего брата, — ответил он. — Отдала маленькую Мэйгуй Фан Севэню. Они развелись. Бывший муж забрал дочь и уехал с ней в Америку.
Я ошеломлённо уставился на него:
— Она отказалась от ребёнка ради брата?!
— Да, — голос госпожи Хуан дрожал от усталости. — Но твой брат не хочет жениться. Он хочет только одного — видеть тебя. Но вы с Мими уехали, и мы не могли вас найти. Только когда пришло твоё письмо, узнали, где вас искать.
Она покачнулась.
— Хорошо, что ты вернулся, Цзямин. Я неделю с температурой лежу… Врачи приходят по три раза в день…
* * *
Как только мы прибыли в дом Хуанов, я не стал ждать.
Не знал, что думает об этом Мими, но первым делом пошёл искать Мэйгуй.
Я распахнул дверь её комнаты.
Она сидела у окна, словно каменное изваяние. Лицо её осунулось и побледнело, а щеки ввалились.
Глаза её были пустыми.
— Мэйгуй! — позвал я.
Она медленно повернула голову, увидела меня и резко вскочила.
— Цзямин!
Она бросилась ко мне, споткнулась, зацепила столик и упала.
— Мэйгуй!
Я кинулся вперёд и поднял её с пола.
Она вцепилась в меня, но не могла даже заплакать.
— Цзямин… — только и прошептала.
Я крепко прижал её голову к себе. Взгляд Мэйгуй устремился в небо — в нём была немая мольба. Из горла вырвался хриплый, почти звериный звук, словно раненый зверь.
Мими отвернулась. Хуан Чжэньхуа и его жена застыли, как вкопанные, молча наблюдая за нами.
— Мэйгуй, оставайся здесь, — сказал я. — Я пойду к брату. Он обязан тебя увидеть. Не волнуйся, он у меня один, я у него один, он послушает меня.
В её глазах застыла безысходность. Она сжала мою руку и не отпускала.
— Отдохни немного, — я мягко разжал её пальцы. — Я скоро вернусь.
Мэйгуй подняла голову и тихо произнесла:
— Я люблю его. Даже если у нас останется только три месяца — мне всё равно.
Сердце сжалось от боли.
— Да, я знаю, — выдохнул я. — Знаю…
Госпожа Хуан подошла к ней:
— Ложись, Мэйгуй. Не заставляй Цзямина волноваться.
Она словно не слышала, но послушно кивнула, позволив госпоже Хуан увести себя.
Хуан Чжэньхуа метнул в мою сторону быстрый взгляд.
— Пошли, — сказал он. — Надо найти Ши Цзямина.
Я едва мог дышать. В груди было ощущение тяжести, будто там лежала свинцовая плита. Я крепко держал Мими за руку и не отпускал её.
У неё по щекам текли слёзы.
— У меня только один брат… — повторял я раз за разом, словно заклинание.
Уже дома я вставил ключ в замок. Дверь открылась, и навстречу тут же вышла служанка.
— Второй молодой господин, старший господин никого не принимает.
— Я его брат!
— Старший господин велел впустить только вас. Остальных не пускает.
Старшая служанка говорила твёрдо, как хозяйка дома.
— А она? Она тоже посторонняя? Это моя жена!
Мими мягко сказала:
— Я подожду здесь.
Я почувствовал одновременно и горечь, и злость.
Служанка провела меня в кабинет.
Брат сидел за письменным столом, натягивая струны на виоле д’амур. Выглядел он совершенно спокойно.
— Брат! — шагнул я вперёд.
Он даже не поднял головы.
— Значит, ты уже всё знаешь?
— Почему ты молчал?! — я с трудом сдерживался, чтобы не закричать.
Он усмехнулся.
— Ты бы смог это вынести? С твоим характером… Думаешь, мне стоило сказать?
— Брат…
— Впрочем, от Мэйгуй скрыть не удалось, — спокойно сказал он. — Она слишком проницательна. Всё выяснила сама.
— Сколько тебе осталось?
— Три месяца. — Он говорил так же ровно, как если бы обсуждал погоду. — А может, и меньше. Кто знает.
— Но Мэйгуй…
— Вот ты и передай ей, что нет смысла устраивать свадьбу, — он натянул последнюю струну. — Если она хочет быть рядом до конца, я не против. Но жениться… незачем.
— Она любит тебя.
— Я знаю, — брат закурил сигарету. — Я тоже её люблю. Мы встретились в такое время… Она принесла в мою жизнь последний свет, и я благодарен ей за это.
Он улыбнулся.
— Я знал, что мне осталось недолго, и позволил себе дерзость — отнял её у тебя. Цзямин, ты правда думаешь, что если бы мне было суждено прожить до семидесяти, я бы поступил так?
— Ты знал с самого начала… — прошептал я.
0 Комментарии