Я поражённо слушал.
— Чжэньхуа обеспечил мне идеальную жизнь, — грустно улыбнулась она. — Любая женщина сочла бы его прекрасным мужем.
Её губы снова дрогнули в улыбке.
— Но я сама по себе женщина сильная. Мне не нужно, чтобы обо мне заботились. Я сама могу обеспечить себе жизнь. Именно поэтому у меня была возможность задуматься о духовном. И если Чжэньхуа не может этого дать мне… Что меня здесь держит? Я не обязана идти ему навстречу.
Я ошеломлённо спросил:
— Ты хочешь сказать…
— Я хочу уйти от Хуан Чжэньхуа, — спокойно произнесла она.
— Что?! — я вскочил. — Но вы — самая образцовая пара в городе!
— Город? — она насмешливо вскинула бровь. — Что они знают? Я же не для них живу.
Мими некоторое время молчала, обдумывая её слова, а затем спросила:
— Хуан Чжэньхуа знает об этом?
— Нет. Сейчас не время для ещё большего хаоса.
Мы поняли, что она имела в виду. Несмотря на всё, она оставалась хорошей женой.
Я был потрясён. Всё, во что я верил в браке, внезапно пошатнулось.
— Десять лет это знала только я, — тихо сказала госпожа Хуан. — Мы не были идеальной парой. Я постоянно подстраивалась под него, шла на уступки во всём.
Губы её дрогнули.
— Он всегда говорил: «А может, нам лучше…» — и так сотни раз. Постепенно я полностью утратила себя, стала его отражением. И тогда он остался доволен, даже не заметив, что всё это время я одна старалась сохранить этот брак.
Я внимательно слушал.
— Раньше я и сама не понимала, — продолжила она. — Думала, что так и должно быть. Что супруги должны идти на компромиссы.
Она взглянула на меня:
— Но когда я увидела Цзямина и Мэйгуй, всё стало ясно. Это — не то, что у нас с Чжэньхуа. Я не счастлива. Может, мои желания слишком высоки, но разве это несправедливо?
Она тихо вздохнула.
— Мы все живём одну жизнь.
Я краем глаза посмотрел на Мими. Она тоже молчала. Неужели она чувствует то же самое? Неужели когда-нибудь она тоже скажет мне такие же слова?
Госпожа Хуан устало провела рукой по лбу.
— Я не прошу у людей прощения.
Вдруг Мими импульсивно воскликнула:
— А я прощаю тебя!
— Когда я выходила за Хуан Чжэньхуа… — госпожа Хуан усмехнулась. — Это было из упрямства. Мне хотелось доказать, что я ещё на что-то способна.
Она засмеялась, но в этом смехе было больше горечи, чем веселья.
— Доказать… Смешно, правда?
Я не удержался:
— Но ты же любила его?
— Конечно. Но он никогда не любил меня.
Она прикрыла глаза, словно вспоминая что-то далёкое.
— До свадьбы он спокойно жил в доме родителей, заставляя меня ждать три с половиной года. Он даже не задумывался, что я все эти тысячи дней коротала в квартире, где каждый день длился вечность.
Она горько усмехнулась.
— Ах, вы ещё молоды, вам не понять… Бесконечные истории вроде моей. Пусть я старая, но и у меня есть свои истории.
Мими крепко сжала её руку.
— Госпожа Хуан, я смотрю на вас и вижу своё будущее.
Та покачала головой.
— Нет. Цзямин умеет любить. Вы будете вместе до старости.
Она задумчиво посмотрела в окно.
— Но Чжэньхуа… Он не понял Мэйгуй. Не понял твоего брата. Не понял меня. Он идеален во всём… Кроме любви.
— С этим я согласен, — вздохнул я.
— Какое несчастье, — грустно произнесла она.
Госпожа Хуан была обречена искать идеал там, где его не существовало.
Я никогда не думал, что их союз тоже трещит по швам. Совместная жизнь — не искусство. Это тяжёлый труд. Почти как строительство Великой китайской стены.
Одни, умирая, цепляются друг за друга.
Другие, будучи живыми, разрывают связь.
* * *
Хуан Чжэньхуа жаловался мне.
— Женщины! — он раздражённо провёл рукой по волосам.
— Десять лет… Мы с Су Гэншэн были образцовой парой. А теперь она ведёт холодную войну. Спит в кабинете. Полночи слушает Чайковского. А утром — как ни в чём не бывало.
Он покачал головой.
— Она любит меня, я уверен. Но почему же она так поступает? Я её не понимаю.
Я тихо ответил:
— Может, она думает, что ты её не любишь.
— Я не люблю её?! — он резко ткнул себя пальцем в грудь. — Если бы не любил, стал бы жениться?!
Голос его сорвался.
— Десять лет она говорит одно и то же: «Ты меня не любишь».
Он усмехнулся:
— Все женщины хотят, чтобы мужчины сходили с ума ради них. Чтобы умирали ради них, но они даже не осознают, что в их мечтах они — вдовы.
Я промолчал.
0 Комментарии