Он глубоко вдохнул и продолжил:
— Скажу тебе одно. Что бы там ни говорили о Мэйгуй, она хотя бы не устраивает таких сцен.
Он задумчиво посмотрел вдаль.
— Любит — значит, любит. Без торгов. Без подсчётов. Она никогда не измеряет любовь.
Он взглянул на меня.
— Разве не так?
Меня пронзила боль. Как он может говорить такое? Как может сравнивать?! Мэйгуй — одна на миллион… а Су Гэншэн — одна из лучших женщин, которых я знал…
Хуан Чжэньхуа устало вздохнул:
— Женщины…
— Если они не образованы, то дикие, как краснокожие. Если образованы, то устраивают революцию.
Да, идеальные женщины существуют. Мэйгуй — идеальна, но судьба у неё ужасная.
Она решила увезти брата на Багамы.
Мы все пытались её отговорить. Брату нужно было ходить в больницу каждую неделю. Выезжать из привычной среды — глупость.
Брат рассмеялся — легко, беспечно, будто всё это была просто шуткой:
— Если я не поеду на Багамы, это ведь не значит, что проживу на десять лет дольше. Если не сейчас, то когда я смогу делать то, что хочу? Дождаться, пока окажусь в туннеле с белым светом, и уже в следующей жизни?..
Мэйгуй стояла позади, положив руки ему на плечи, одной рукой легонько касаясь его шеи, словно он был ребёнком.
Они оба смотрели на смерть так спокойно, что это не могло быть притворством.
И от этого становилось ещё страшнее.
Мы проводили их на самолёт.
Перед самым отлётом брат сказал мне с улыбкой:
— Цзямин, в кабинете у меня несколько инструментов, они стоят приличных денег. Не выбрасывай их, как хлам. Продай — и купишь пару Ferrari Dino Spider.
Он рассмеялся.
Я услышал это… и сердце сжалось от боли. Я крепко обнял его.
Мэйгуй была одета в яркую рубашку в цветах, широкие брюки с тремя разрезами, волосы стянуты в высокий хвост, в ушах массивные серьги-кольца. Настоящий тропический стиль. Ни намёка на грусть.
Брат усмехнулся:
— Рядом с тобой, Мэйгуй, я чувствую себя чёрно-белой газетной вырезкой в мире цветного мюзикла.
Мэйгуй запрокинула голову и расхохоталась. Мими тоже улыбнулась.
Они улетели. Как обычная пара, отправившаяся в медовый месяц. Только у них не было будущего. Они не состарятся вместе.
По дороге домой Мими вдруг сказала:
— Теперь я понимаю. Понимаю, почему ты был так безумно влюблён в Мэйгуй.
Я вздрогнул, но не ответил.
— Она по-настоящему самая красивая женщина в мире, — искренне сказала Мими.
Я кивнул:
— Я тоже так думаю.
Она задумалась.
— Кто из нас способен быть честным с другими, честным с собой… и жить так смело?
Её голос был тихим.
— Она никогда не предавала ни одного из мужчин в своей жизни. Даже Фан Севэня. Она отдала ему лучшие десять лет. Родила ангельскую дочь.
Мими слабо улыбнулась.
— Она никогда не считала, сколько вложила в отношения и сколько получила взамен. А я бы не смогла поступить и на десятую часть так же, как она. Мне такое и не снилось.
Она покачала головой.
— Научиться быть такой, как она… Всё равно что верблюду пройти сквозь игольное ушко.
Я глубоко вздохнул.
— Мы счастливы, потому что можем позволить себе кружить по лабиринтам чувств.
Я задумался.
— А есть люди… для которых главное — просто выжить.
Я провёл рукой по лицу.
— Каждый день работа. С утра до ночи. Под проливным дождём толкаться в душном автобусе. Им ещё труднее. Они не могут позволить себе быть великими. Мими, люди не сравнимы. Бог несправедлив. Жизнь — иллюзия.
Голос мой сорвался.
— Единственный человек, который по-настоящему мне дорог, мой брат… Он уходит.
Я сжал кулаки.
— А старый нищий на углу нашего офиса будет сидеть в пыли ещё тридцать лет и просить мелочь у прохожих. Можешь это объяснить?
Мими отвернулась. Она не ответила.
Прошло долгое время, а потом она тихо сказала:
— Цзямин… Я беременна.
Я замер.
— Наш первый ребёнок родится в июне.
Я сжал её руку.
Внутри всё ещё была боль… но среди этого мрака вдруг мелькнул луч света.
— Июнь… — я выдохнул. — Мими, если это будет девочка… назовём её Июнь.
Она улыбнулась.
— А если мальчик?
Я на мгновение задумался.
— Тогда назовём его Сяо Мин. Пусть будет хотя бы чуть-чуть похож на брата.
Мими засмеялась:
— Хорошо. Но наш ребёнок не должен быть слишком умным. Пусть у него будет чуть-чуть ума — и достаточно.
Я улыбнулся:
— А что в этом плохого?
0 Комментарии