Пу Цзямин достал носовой платок и протянул его Тайчу. Я нарочно шагнул вперёд, оттеснив его, и положил руку ей на плечо.
— …и если пойду долиной смертной тени, не убоюсь зла; ибо Ты со мной; Твой жезл и Твой посох — они утешают меня…
После службы мы бросили горсть земли и цветы. Тайчу прижалась ко мне и плакала, дрожа всем телом. Госпожа Хуан молчала, но поехала с нами домой.
Вечером Тайчу легла спать раньше. Пу Цзямин вернулся в гостиницу, а я остался наедине с госпожой Хуан. Я приготовил кофе, и мы пили его вместе.
— Не стоит переживать из-за Пу Цзямина, — сказала она.
Я тут же почувствовал, как заливаюсь краской.
Она проницательно посмотрела на меня и продолжила:
— Он немного сбит с толку, его мысли путаются.
Голос её был задумчивым, почти печальным.
— Он сказал мне: «Я подумал, что маленькая Мэйгуй — это Мэйгуй…»
— Тайчу совсем не похожа на свою мать! — резко возразил я.
— Ты не любишь госпожу Ло? — спросила она.
Я промолчал. Не то чтобы я её не любил… Такая красивая женщина…
— Или тебя смущает, что в её жизни было слишком много мужчин?
Моё лицо вспыхнуло ещё сильнее.
— Вот уж кто упрям, так это ты, — вздохнула госпожа Хуан.
Я тихо произнёс:
— Порядочный человек верен одному.
— А ты считаешь, что я порядочный человек? — спросила она.
— Конечно, — ответил я без тени сомнения.
Она улыбнулась:
— А я была замужем дважды.
— Не может быть! — у меня буквально отвисла челюсть.
— Думаешь, я стала бы выдумывать такое? — рассмеялась она. — Танхуа, пока сам не столкнёшься с чем-то подобным, ты не сможешь понять. Вы с Тайчу слишком молоды. Для вас есть только чёрное и белое, но между ними есть бесконечное множество оттенков серого. Вы слишком категоричны.
— Как бы то ни было, госпожа Хуан, передайте Пу Цзямину, что ему не стоит тратить силы впустую. Госпожа Ло и её дочь — две совершенно разные женщины.
Она кивнула:
— Конечно. Тайчу — умная девушка. Она не станет платить слишком высокую цену за чувства. Слава Богу.
— Что вы хотите этим сказать? Тайчу меня любит.
— Несомненно, — улыбнулась она.
— Я не понимаю, о чём вы. Любовь — это не жертва, не плата за что-то. Она должна приносить радость. Почему люди уверены, что только страдания и отчаяние делают чувства настоящими? Уже одного бессонного ночи хватает, чтобы было мучительно.
Госпожа Хуан улыбнулась:
— Это что-то новенькое.
— Когда придёт время, Тайчу сама решит вернуться со мной в Гонконг.
— Она уже согласилась.
— Кто это сказал?! — я вскочил с места.
— Пу Цзямин.
Словно нож вонзился в сердце.
— Он так сказал? Откуда ему знать?
Ответ был очевиден.
— Разумеется, она сама ему это пообещала.
— Когда? — мои ладони стали ледяными, в желудке сжалось, а ко лбу прилила горячая волна.
— Думаю, за последние день-два.
— Но… — мой голос дрогнул, — но она мне ничего не сказала…
— Танхуа, — спокойно произнесла госпожа Хуан, — у вас, мужчин, есть эта странная привычка — думать, что вам непременно должны всё докладывать. У Тайчу есть своя жизнь, свои решения. Она просто сообщила бы тебе об этом позже. Разве стоит так волноваться?
Я не был зол. Я был растерян.
Раньше Тайчу советовалась со мной по любому пустяку, даже перед тем, как подстричь волосы. А теперь она принимает судьбоносные решения, будто меня и нет.
Что это говорит о моём месте в её жизни?
Я всегда был уверен в себе, гордился своей уравновешенностью, но сейчас впервые ощутил, как теряю почву под ногами.
Глубоко вдохнув свежий воздух, я заставил себя успокоиться.
Они хотят, чтобы я растерялся? Не дождутся. Я не повторю судьбу старшего Фана.
Госпожа Хуан, конечно, поняла, насколько я упрям.
— Ты же сам только что говорил, Танхуа, что любовь — это удовольствие, не война.
Я горько усмехнулся:
— Но теперь начинаю видеть правду. Что бы это ни было, лёгким оно точно не бывает.
Госпожа Хуан хлопнула меня по спине. Сильные, уверенные движения, но в них чувствовалась искренняя поддержка. Она была из тех женщин, которых так и тянет обнять.
На следующий день я спросил Тайчу, когда она собирается вернуться в Гонконг.
Внутри меня бурлило, будто в животе взорвалась бомба, но внешне я выглядел совершенно спокойным.
Если бы кто-то сейчас задал мне вопрос о любви, я бы ответил одним словом: боль.
Тайчу задумалась.
— Раньше меня удерживала мысль, что отец останется здесь совсем один. Но теперь его нет… Так зачем мне оставаться?
Я напомнил:
— Ты ещё не закончила учёбу.
— Дядя сказал, что я могу перевестись в гонконгский университет.
— Девятого разряда.
— Братец Фан, разве ты не любишь Гонконг?
— Передумал.
0 Комментарии