А Мэйгуй… Она казалась уставшей. Волосы отросли и мягкими волнами рассыпались по плечам. Простая светлая кофта, брюки в тон. Этот скромный наряд делал её ещё более ослепительной. Помада стерлась наполовину, но это только подчёркивало её естественность. Живая, тёплая, небрежно-изящная… От одного взгляда на неё сердце заколотилось быстрее.
Я смирился. Если судьба позволит мне провести остаток жизни рядом с ней, пусть даже молча, пусть даже в тени, — этого будет достаточно. В своей боли я находил странное утешение.
Старшая сестра, уже встречавшая Мэйгуй раньше, тут же шагнула ей навстречу. Младшая застыла в изумлении, не сводя с неё взгляда.
Мэйгуй провела рукой по волосам, мягко поздоровалась с каждым.
Сестра едва слышно прошептала мне на ухо:
— Красавица… Настоящая красавица…
Достаточно было одного взгляда, чтобы поверить.
Мэйгуй всегда была скромной и кроткой, без тени высокомерия. Она с улыбкой настояла, чтобы я встал рядом с отцом.
Промокнув лоб платком, она виновато заметила:
— После двадцати с лишним часов в самолёте ни капли косметики не осталось. Выгляжу ужасно.
Она рассмеялась.
— Ты никогда не выглядишь ужасно, — тут же сказала старшая сестра.
Отец тоже улыбнулся:
— Не балуйте её.
Мэйгуй только покачала головой, всё так же улыбаясь.
Мы сели в машину и направились в дом младшей сестры.
Мэйгуй почти не говорила. Она просто слушала отца, внимательно, с лёгкой полуулыбкой. Сестра же беззастенчиво изучала её с головы до ног, потом обратно — с ног до головы. В выражении лица читалось одно: «Безупречна».
Вся семья была в сборе. Полный дом людей.
Но среди них я был одинок.
Я смотрел на Мэйгуй. На её улыбку. На каждое движение.
И сердце разбивалось на тысячи осколков.
Отец спросил:
— Где Чжуан? На работе?
— Ну а где же ещё? — ответил я. — Он не такой, как я. Он настоящий мужчина.
Я усмехнулся над собой.
Мэйгуй повернулась ко мне:
— Ты правда считаешь, что достаточно просто приходить в офис вовремя, чтобы быть настоящим мужчиной? Всё куда проще, Чжэньчжун. Не кори себя зря.
Она улыбнулась.
— Да… — я почувствовал, как заливаюсь краской.
— Позови его на ужин, — сказал отец.
— Хорошо, — кивнул я.
Чжуан сказал, что придёт с величайшим любопытством.
Когда мы пили послеобеденный чай, я услышал звук двигателя и вышел его встретить. Завидев его, невольно присвистнул: хмурое лицо, ранняя седина на висках, безупречно сидящий костюм, сдержанная вежливость. Если он не красавец, тогда кто?
Он слегка улыбнулся:
— Она здесь?
— Да, — ответил я, опустив голову.
Чжуан похлопал меня по плечу:
— Не бойся. Я рядом.
— Пойдём.
Я провёл его в дом.
Отец тут же поспешил к нему и крепко пожал руку.
Мэйгуй в этот момент беседовала с младшей сестрой. Услышав шаги, она обернулась.
Чжуан всё ещё держал отцовскую руку. Увидев её издалека, он замер. Его лицо приобрело странный, почти нездоровый оттенок. Он даже не осознавал, насколько это заметно.
Мэйгуй, заметив незнакомца, уставившегося на неё во все глаза, тоже опешила.
Я быстро вмешался, чтобы разрядить обстановку:
— Чжуан, если тебе нужна прибавка к зарплате, так и скажи. Необязательно хватать моего отца за руку и мямлить.
Чжуан, обычно такой невозмутимый, словно утратил всю свою выдержку. Он отступил на несколько шагов, лицо его стало пепельно-серым.
— Чжэньчжун, — тихо сказал он. — Пройдём в кабинет.
Мне пришлось почти поддерживать его, пока мы преодолевали это короткое расстояние.
Я закрыл за нами дверь.
Он долго стоял молча.
Подумав, что ему плохо, я налил ему выпить и пододвинул диван.
— Что случилось?
— Ничего, — спустя время произнёс он. — Просто вдруг не хватило воздуха.
— Отдохни немного, потом поужинаем.
— Нет, Чжэньчжун. Я пойду.
— Всё настолько плохо?
— Найду врача.
— Хочешь, я отвезу тебя?
— Не надо. Извинись перед твоим отцом. Я выйду через террасу.
— Хорошо. Позже я тебя найду.
Он кивнул, открыл дверь.
— Чжуан, — окликнул я.
— Да?
— Она действительно стоит того, чтобы я сошёл с ума?
Он посмотрел на меня. В его глазах смешались жалость, сострадание, боль, усталость…
— Чжэньчжун, бедный Чжэньчжун… Бедный я, — тихо сказал он и шагнул в ночь.
Вошла младшая сестра.
— Чжэньчжун, а где Годун?
— Почувствовал себя плохо, поехал к врачу.
Она внимательно посмотрела на меня.
— А ты? Мне кажется, вы оба странно себя ведёте.
Страдающие люди понимают друг друга без слов.
Сестра присела напротив.
— Теперь я верю… Красота может быть такой, — задумчиво произнесла она.
Ужин показался мне безвкусным, как жёваная бумага.
Хотел любить её — не мог. Избегал — но желал увидеть. Встретил — а лучше бы не встречал.
И снова хотел бежать.
0 Комментарии