Я уставился на нее:
— Лицо знакомое… Как тебя зовут?
— Ты меня забыл? Я бывшая Чжуан Годуна.
— Ах, да… — я криво усмехнулся. — Наслышан.
— Меня зовут Сяо Ман.
— Ты случайно не Лу? — пьяно хохотнул я. — А я, конечно, не Сюй.
— Я Сюэ, — она недовольно нахмурилась.
— Ах… «В урожайный год снег велик, жемчуг дешевле земли, а золото тверже железа…»
— Что ты несешь? — еще сильнее нахмурилась она. — Ты пьян?
— Да, — я привалился к стене. — А ты?
Она криво улыбнулась.
Я прищурился, разглядывая ее.
Все та же ухоженная, элегантная женщина: коралловая помада, тени цвета изумруда.
Я вздохнул:
— Чжуан Годун бросил тебя?
Она пожала плечами:
— Да.
Ее голос был спокоен, словно это не имело значения.
— И тебе не больно?
— А что толку? Можно хоть умереть от слез — ничего не изменится.
Я смотрел на нее с завистью:
— Ты обрела неуязвимость, даже страха не осталось?
— Хватит язвить, — отрезала она.
Я задумался и тихо спросил:
— Почему одним разбитое сердце не дает ни спать, ни есть…
— Кто? Кто вообще переживает из-за любви? — удивилась она.
— Забудь, — я махнул рукой. — Ты ведь уже привыкла к ударам, тебе незачем жалеть нас, жалких червяков.
— Сэр, — подошел бармен. — Мы закрываемся.
Я повернулся к Сяо Ман:
— Пойдем.
— Куда?
— Без разницы.
— А откуда ты пришел?
— Из дома.
— Тогда возвращайся туда.
Я кивнул.
Мы вышли на улицу.
Она слегка поддерживала меня под руку.
— Эй, — спросила вдруг. — Ради кого ты так напился?
Я громко засмеялся.
А потом заплакал.
— Ради Мэйгуй… Ради Мэйгуй…
— Кто она?
Я запел:
— Бабочка живет, чтобы умереть в цветах, а Лян Шаньбо погиб за Чжу Интай…
Я нашел свою машину.
— Ты не в состоянии вести, — она крепче сжала мою руку.
— Не переживай, — буркнул я.
Оттолкнув ее, я сел за руль и завел мотор.
— Давай как-нибудь встретимся. Эй, а твой номер?
Она сунула мне в карман визитку.
Я завел машину и поехал вперед.
Во весь голос запел, приговаривая старенькому «Фольксвагену», чтобы не подвел меня.
Машина медленно катилась по зигзагообразной траектории, громыхая на кочках.
Ты не можешь умереть.
Я приказал себе: Ло Чжэньчжун, настоящий мужчина не ищет оправданий, чтобы сбежать. Ты должен доехать домой.
Уже виднелись ворота. Я радостно закричал, распахнул железную калитку и въехал во двор.
Но вдруг…
Я почему-то не смог затормозить.
Машина неслась прямо к бассейну.
Я закричал:
— Спасите! Спасите!
Я не знал, есть ли в бассейне вода.
Конец. Все кончено.
Я отчаянно рванул дверцу, пытаясь выскочить.
Но не успел.
С глухим всплеском машина рухнула в воду. Вода с силой хлынула в салон. Я задыхался.
— Помогите! — глотая хлорированную жидкость, я истошно звал на помощь. — Помогите!..
Изо всех сил греб к краю бассейна. Меня трясло от страха.
Тело сковал леденящий ужас, и алкоголь мгновенно выветрился из крови.
В доме вспыхнули прожекторы. Из дверей выбежали люди. Шофер бросился в воду, пытаясь меня вытащить.
Я вцепился в его руку так, что он взвыл от боли:
— Молодой господин, все в порядке! Отпустите меня, я вытащу вас!
Меня трясло.
Я не мог остановить судороги.
— Позовите врача! Срочно врача! — закричала старшая сестра.
Мэйгуй выбежала с теплым одеялом и накрыла меня.
Я разрыдался.
Сестра, убедившись, что я жив, тут же взорвалась:
— Ло Чжэньчжун! Ты меня чуть до смерти не напугал! Ты совсем спятил? Решил искупаться вместе с машиной? Напился до беспамятства?!
Я лишь плакал.
— Отведите его в комнату, пусть отдохнет, — сказала Мэйгуй.
Сестра топнула ногой:
— Я больше не хочу видеть такого ничтожного мужчину!
И ушла в свою спальню.
Шофер и садовник помогли мне добраться до комнаты.
Но я был убит.
Не хотел даже переодеться.
— Ты простудишься, — ласково сказала Мэйгуй. — Прошу, послушай меня.
Я закричал в отчаянии:
— Мама! Мама!
Только мама любила меня. Только она не могла меня бросить.
Вдруг мне почудилось, что она идет ко мне. То же длинное лицо, чуть смуглая кожа, наполненный грустью взгляд.
Она положила ладонь мне на спину и мягко сказала:
— Чжэньчжун, ты опять ослушался меня.
— Мама, это не моя вина! Это не моя вина! — завыл я.
Шофер начал стягивать с меня мокрую одежду.
0 Комментарии