Дин И был верным соратником Хэ Жофэя на протяжении многих лет. Они жили в уединённом поместье, вдали от шумной столицы Шуоцзин. В те годы Хэ Жофэй обучал Дин И искусству воина-смертника. Дин И был искусен в боевых искусствах, мастерски владел ядами и искусством маскировки, а также отличался исключительной внимательностью и скрупулёзностью в своих размышлениях. Даже среди своих соратников он выделялся как один из самых выдающихся.
Разумеется, такие способности требовали применения. Однако, когда они вернулись в столицу Шуоцзин, первым заданием Дин И стало приготовление ослепляющего яда для госпожи Сюй, двоюродной сестры Хэ Жофэя.
В тот момент он был недоволен этим поручением, не понимая, почему Хэ Жофэй приказал ему устранить свою двоюродную сестру. Женские разногласия были внутренним делом семьи — какая польза от его умений в этом? Это казалось бессмысленной тратой таланта, и Дин И почувствовал себя оскорблённым.
Однако Хэ Жофэй объяснил ему:
— Не стоит недооценивать её проницательность. Будь осторожен, дабы не оставить следов.
Дин И был поражён: сколь опасной может быть женщина! К чему такие предосторожности?
С любопытством и лёгким пренебрежением Дин И вошёл в дом Сюй и провёл там три дня.
За эти три дня он понял, что госпожа Сюй — особа необыкновенная. Она обладала удивительной чуткостью: порой, когда Дин И прятался в тени, чтобы понаблюдать за ней, она тотчас же замечала его присутствие. Несколько раз он едва не выдал себя.
В конце концов, у него не осталось выбора, и он был вынужден скрываться в доме Сюй, выдавая себя за слугу Хэ Жофэя. Несмотря на свою бдительность и проницательность, госпожа Сюй безоговорочно доверяла членам семьи Хэ и предоставила ему эту возможность.
Он до сих пор отчётливо помнит, как он передал чашу с лекарством госпоже Сюй, и она без малейших колебаний приняла его, узнав, что это тонизирующее средство, предоставленное семьёй Хэ. В тот момент он испытал глубокое потрясение. Если бы они вступили в открытое противостояние, то потребовалось бы приложить значительные усилия, чтобы лишить её жизни. Однако когда её близкие нанесли удар, всего лишь одна чаша с лекарством без каких-либо дополнительных усилий достигла своей цели.
Недаром говорят, что лишь самые близкие люди способны по-настоящему обмануть и причинить вред.
За эти три дня Дин И также подметил некоторые особенности в поведении мадам Сюй. Например, когда на её пути встречались упавшие ветки, она небрежно отбрасывала их в сторону. Эти движения, хотя и казались небрежными, были довольно мощными — совсем не женственными для представительницы благородного семейства.
Мадам Сюй осознавала это, и всякий раз, когда она неосознанно совершала такой поступок, она останавливала себя. Если рядом никого не было, она просто уходила, словно ничего не произошло. Если же поблизости были другие люди, она сконфуженно высовывала язык, словно извиняясь.
Когда она так поступала, на её обычно спокойном лице появлялось оживление, словно это была она настоящая. Поэтому, хотя прошло уже много времени, и Дин И едва мог вспомнить внешность госпожи Сюй, он всё ещё помнил, как она отбрасывала ветки на своём пути.
И лишь теперь, когда юноша, стоявший перед ним, отбросил статую Будды, это движение и дух внезапно напомнили Дин И о мадам Сюй.
Но как она могла быть мадам Сюй?
После того как госпожа Сюй приняла чашу с лекарством, она ослепла. Дин И полагал, что на этом всё и завершилось, пока весной в доме Хэ он не услышал о том, что госпожа Сюй поскользнулась и утонула в пруду.
Дин И не мог поверить в случайность этого утопления, поскольку, когда семья Хэ, за исключением супруги Второго члена семьи, услышала эту новость, никто не выразил удивления. Казалось, они знали об этом заранее.
Что могло заставить всю его семью столь решительно устранить замужнюю дочь, не удовлетворившись её ослеплением, но всё ещё желая сохранить ей жизнь? Размышляя об этом впоследствии, он постепенно собрал воедино некоторые детали.
Хэ Жофэй провёл долгие годы в уединении, после чего вернулся в столицу Шуоцзин, где был назначен на должность генерала Фэйсяня. Дин И предполагал, что семья Хэ нашла замену для своего представителя, и теперь, когда Хэ Жофэй вернулся, эта замена должна была освободить своё место. Но что, если бы этой заменой оказалась женщина?
Это казалось невероятным, но не невозможным. Особенно учитывая настороженность и боевые навыки мадам Сюй, которые выходили за рамки возможностей обычной женщины.
Особенно после того, как он узнал, что даже после того, как мадам Сюй ослепла, она не сдавалась и пыталась распознавать предметы по звуку — возможно, именно это беспокоило семью Хэ.
Им нужен был послушный слепой человек. Даже если этот слепой человек всё ещё мог ходить, двигаться и говорить, это было недостаточно обнадеживающим.
Госпожа Сюй, которую он ослепил, могла быть знаменитым генералом Фэйсянем. Каждый раз, когда Дин И думал об этом, он испытывал одновременно гордость и сожаление. Гордость за то, что генерал Фэйсян, который усмирил восстание в западной части провинции Цян и к которому многие не осмеливались приблизиться, пал жертвой такого ничтожества, как он. Сожаление, что, хотя он просто перехитрил мадам Сюй, это было сделано не благородными средствами — всего лишь чашей с лекарством.
В мерцающем свете лампы черты юноши казались размытыми. Хэ Янь прищурилась и произнесла:
— Терять концентрацию во время боя — это плохая привычка.
С этими словами она сделала движение, быстрое, как у призрака, мгновенно оказавшись перед Дин И. Со свистом кинжал рассек его рукав, оставив кровавую рану — Хэ Янь ранила его в руку.
— И это всё, на что ты способен? — в глазах Дин И промелькнуло возбуждение, смешанное с некоторым презрением. Этот юноша определённо не был генералом Фейсянем. Генерал Фейсян... был более способным, чем этот.
Он пренебрежительно оторвал свободный кусок рукава и улыбнулся Хэ Яню:
— Человек ты или призрак, сегодня тебе конец!
Он яростно бросился к Хэ Яню.
Помещение, несмотря на свою вместительность, казалось тесным из-за обилия статуй Будды. Дин И, с детства посвятивший себя боевым искусствам, обладал внутренней силой и применял коварные приёмы, что позволило ему стать доверенным лицом Хэ Жофэя.
После нескольких раундов, в ходе которых они обменялись ударами, тело Хэ Янь покрылось ранами, наиболее серьёзной из которых была рана на спине, куда попал клинок Дин И.
Окно находилось прямо перед ней, но побег был затруднён. Её схватили и повалили на землю. Дин И, держа её за шею, с удивлением посмотрел на неё и спросил:
— Кто ты?
— За кого ты меня принимаешь? — ответил юноша, с губ которого стекала струйка крови, но его лицо оставалось спокойным, как будто он был нечувствителен к боли, а улыбка — неизменной.
.jpg)
){kind=link}
0 Комментарии