После этих слов Хэ Янь почувствовала головокружение и усомнилась, сможет ли она продолжать. Её раны всё ещё кровоточили. — Вы пожалеете об этом, — произнесла она.
— С чего бы мне сожалеть? — спросил Сяо Цзюэ.
— Поскольку вы всё равно отправляете меня обратно в столицу Шуоцзин, больше нет необходимости скрывать мою личность. Когда люди узнают, что в гарнизоне Лянчжоу была женщина, они начнут строить догадки о том, что произошло, — с лёгкой улыбкой произнесла Хэ Янь. — Я могу лишь рассказать им о своих особых отношениях с командующим.
Услышав это, Сяо Цзюэ с безразличием спросил:
— Какие особые отношения?
— «Особенные в этом»… Я знаю о красном родимом пятне на дюйм выше талии командира, — произнесла Хэ Янь.
После этих слов в комнате воцарилась тишина, нарушаемая лишь слабым раскатом грома снаружи и тихим осенним дождем, барабанящим по каменистой земле.
Сяо Цзюэ медленно повернулся и взглянул на неё, в его глазах вспыхнул гнев.
Девушка сохраняла озорное выражение лица, улыбаясь, несмотря на бледность:
— Когда вы купались ранее... Ну, у меня хорошее зрение. Я сразу это заметила. Вините лишь себя, командир, за то, что вы такой обаятельный — даже это красное родимое пятно идеально расположено, его невозможно забыть.
Может ли быть такая женщина на свете? Недоверчиво спрашивал себя Сяо Цзюэ. Но когда Хэ Янь закончила говорить, она, казалось, больше не могла сдерживаться. Её голова склонилась набок, и она потеряла сознание.
Сяо Цзюэ: —...
Из-за двери донесся голос Фэй Ню:
— Молодой господин.
Сяо Цзюэ произнес: «Входи».
Небрежно схватив с дивана стеганое одеяло, он укрыл им Хэ Янь.
Фэй Ню, войдя в комнату, не удостоил Хэ Янь даже взглядом, лишь сказав:
— Мы обнаружили тело охранника Юань Баожэня в боковом дворе поместья Сунь. Он был убит собственной стрелой, которая имела форму Цветков сливы.
Сяо Цзюэ произнес: «Понял», подтверждая, что Хэ Янь не солгала в этом вопросе. В комнате стоял запах крови, который невозможно было игнорировать. Фэй Ню, немного поколебавшись, спросил:
— Молодой господин, Хэ Янь ранена?
Фэй Ню был поражен, когда узнал, что Хэ Янь — женщина. В ней не было ничего, что напоминало бы о женском поле, кроме телосложения и черт лица. Однако эта же женщина убила охранника Юань Баожэня, человека исключительного боевого мастерства, который был особенно искусен в использовании ядов.
— Ее травмы серьезны, — произнес Сяо Цзюэ.
— Как молодой господин собирается с ней поступить? — спросил Фэй Ню.
Сяо Цзюэ, помолчав, сказал:
— А теперь найди женщину-врача.
Фэй Ню был слегка удивлен — слова Сяо Цзюэ означали, что он намеревался спасти Хэ Янь.
— Молодой господин убедился, что она не является шпионкой министра Сюя? — уточнил Фэй Ню.
— Не похоже, чтобы это было так, — произнес Сяо Цзюэ.
— Сюй Цзефу имеет высокое мнение о себе и считает, что в важных делах женщины не могут быть полезными. Конфиденциальные письма из столицы Шуоцзин подтверждают, что между семьёй Хэ и Сюй Цзефу нет никаких связей. Тем не менее, — размышлял он, — нам всё равно следует быть осторожными.
Фэй Ню кивнул в знак согласия:
— Я немедленно отправлюсь на поиски женщины-врача.
После того как Фэй Ню ушёл, Сяо Цзюэ обернулся и взглянул на Хэ Янь, которая лежала на кровати.
Хотя она и не походила на шпиона Сюй Цзефу, это не означало, что она была вне подозрений. Шестнадцатилетняя юная особа, родившаяся в семье начальника стражи городских ворот, даже если она с детства занималась боевыми искусствами, не должна была обладать такой исключительностью и непревзойденностью в гарнизоне Лянчжоу.
Как обычный человек мог сохранять такую решимость, живя среди солдат? Даже мужчины часто не выдерживали таких трудностей, но она никогда не жаловалась. Если она завербовалась в армию только из-за инцидента с Фан Чэном, это казалось неправдоподобным.
Более того, она была так одержима идеей присоединиться к Лагерю Девяти Знамен.
Дождь лил не переставая. Лицо молодой женщины было смертельно бледным. Когда она вернулась, на ней было множество ран, особенно глубокая и длинная рана от меча на спине. Но она ни разу не вскрикнула от боли. Даже сейчас, когда она лежала без сознания от изнеможения, её губы по-прежнему изгибались в том озорном юношеском выражении.
Сяо Цзюэ предался размышлениям: могла ли существовать на свете столь необычная женщина? Она была исполнена силы и вместе с тем вызывала раздражение. Её хитрость и бесцеремонность были поистине поразительны.
Сяо Цзюэ затворил окно и покинул помещение.
…
Когда Хэ Янь пробудилась от сна, за окном уже брезжил свет нового дня. Она обнаружила, что лежит на своём привычном ложе, но одежда на ней была иной.
Хэ Янь приподнялась, инстинктивно приподняв верхнюю часть одеяния, и с удивлением обнаружила, что на ней были белые бинты, которые она наложила на свои раны после вчерашней схватки с Дин И.
Пытаясь восстановить в памяти события предыдущего дня, она начала вспоминать произошедшее. Она вспомнила, как столкнулась с Сяо Цзюэ, угрожая ему тем, что знает о его красном родимом пятне. Сяо Цзюэ был крайне разгневан, и, кажется, после этого она потеряла сознание.
Однако, когда она прикоснулась к своей голове, она обнаружила, что её волосы были собраны в пучок, и на ней всё ещё была мужская одежда. Никто, кроме неё самой, не знал, что она женщина.
Неужели Сяо Цзюэ всё ещё хранил её тайну?
Осмотревшись вокруг, Хэ Янь с облегчением заметила, что ни Фэй Ню, ни Сяо Цзюэ поблизости не было. Она надеялась, что они не оставили её в резиденции Сунь только потому, что узнали её пол.
Когда Хэ Янь предприняла попытку подняться с ложа, из-под её одеяний выкатился небольшой сосуд с длинным горлышком. Открыв его, она обнаружила внутри тёмные целебные пилюли. Рядом с ложем лежала записка, гласившая: «Прими после пробуждения».
Почерк был чётким, выразительным и в то же время утончённым. Хэ Янь тотчас же узнала почерк Сяо Цзюэ. В академии Сянь Чан Сяо Цзюэ преуспевал во всём — даже его сочинения выставлялись на всеобщее обозрение у входа в учебное заведение. Его почерк произвёл на Хэ Янь глубокое впечатление, и она даже тайком сделала копии, надеясь подражать ему. Однако, не сумев постичь его стиль, она оставила свои попытки.
С тех пор как второй молодой господин Сяо оставил записку о приёме лекарственных средств, всё казалось относительно спокойным. Пока не должно было произойти ничего серьёзного.
В то время как Хэ Янь размышляла над этим, её взгляд, обращённый на собственное отражение, натолкнул её на новую мысль. Если целью было скрыть её истинную сущность, то слуги поместья Сунь не могли быть причастны к этому замыслу. Кто же тогда переодел её и перевязал её раны? Очевидно, это не мог быть Сяо Цзюэ, и, вероятно, это была Фэй Ню.
.jpg)
){kind=link}
0 Комментарии