Хотя облик девушки был исполнен прелести, её речь звучала решительно. Она испытывала глубокое отвращение к Сунь Лину. Если бы не он, она не оказалась бы в павильоне Вань Хуа, где ей пришлось пережить такие испытания, что едва не сломались её пальцы. Если бы случайно не встретила её и не спасла Хэ Янь той ночью, Сунь Лин, вероятно, уже совершил бы насилие над этой юной девушкой.
Лица Сунь Сянфу и его сына стали пепельно-серыми от ужаса.
Если бы обвинение в заговоре против семьи чиновника касалось Сяо Цзюэ и Чэн Лису, у них могли бы быть основания для возражений, поскольку все убийцы были мертвы, не оставив никаких следов, связывающих их с преступлением. Но кто мог предположить, что Сяо Цзюэ проявит такую неожиданную изобретательность и приведёт с собой эту юную особу? Кто мог предположить, что девушка, похищенная Сунь Лином, окажется дочерью высокопоставленного чиновника?
Однако деяния Сунь Лина не ограничивались лишь этим преступлением. В числе пленниц, похищенных из поместья Сунь, были представители различных сословий, включая дочерей состоятельных семей и знатных чиновников. Однако, оказавшись в провинции Лян, их следы растворялись, подобно иглам в море, и они больше не возвращались.
Провинция Лян на протяжении многих лет находилась под властью Сунь Сянфу и его отпрыска, и в ней царила атмосфера мрачного беззакония. В те времена не существовало различий между людьми из богатых и бедных семей.
Хэ Янь, не в силах сдержать внутреннего ликования, пристально смотрела в спину Сяо Цзюэ.
Вот, оказывается, чем был занят Второй Молодой Господин Сяо в последние несколько дней, когда таинственно исчезал. Она полагала, что он забрал Сун Таотао с собой лишь для того, чтобы защитить её, но теперь стало очевидно, что за этим кроется нечто большее.
Если бы Сяо Цзюэ оставил Сун Таотао в поместье Сунь, даже если бы Сунь Лин узнал её, он не осмелился бы предпринять что-либо. Убрав Сун Таотао, он предотвратил подозрения со стороны семьи Сунь. Теперь же появление Сун Таотао стало последней каплей, переполнившей чашу терпения Сунь Сянфу.
— Это... это всё недоразумение, командир, позвольте мне объясниться... — Сунь Сянфу толкнул Сунь Лина, заставляя его опуститься на колени. Сунь Сянфу был в ярости:
— Недостойный сын, ты заварил такую кашу, и что теперь? Сам проси командира о помиловании!
— Губернатор Сунь преклоняет колени не перед тем человеком, — небрежно произнёс Сяо Цзюэ.
— Я не императорский цензор, — он повернулся к Юань Баожэню и сказал:
— Цензор Юань уже долгое время пребывает в провинции Лян, но, по-видимому, не осознаёт местных реалий. Если об этом станет известно другим, вас могут обвинить в ненадлежащем исполнении служебных обязанностей. И даже ваш господин, возможно, не сможет защитить вас.
Юань Баожэнь был настолько разгневан, что едва не подавился собственной кровью. Он взглянул на Сяо Цзюэ с лёгкой улыбкой, но в его взгляде читалась всепоглощающая ярость.
На самом деле, его целью был не Юань Баожэнь, а Сунь Сянфу. И это было ещё хуже, поскольку его господин, Сюй Цзефу, явно не желал подобного исхода.
Что касается неудачи, то это была не просто потеря одного цыплёнка, это было разорение всего курятника.
Дин И был в отчаянии — как он мог в одиночку противостоять напору Сяо Цзюэ?
Пока Сун Таотао с негодованием взирала на семейство Сунь, Хэ Янь погрузилась в глубокие размышления. Одного лишь свидетельства Сун Таотао было бы достаточно, чтобы обвинить Сунь Лина, но не обязательно Сунь Сянфу. При поддержке высших сил, Сунь Сянфу всё ещё мог найти выход из этого положения.
Проявит ли Сяо Цзюэ хотя бы каплю милосердия? Хэ Янь не была в этом уверена.
— Командир, прошу вас выслушать наши объяснения! Со мной поступили крайне неподобающим образом! — вскричали Сунь Сянфу и Сунь Лин, взывая к небесам.
Юань Баожэнь, тяжело дыша, произнёс:
— Командир, возможно, здесь действительно произошло недоразумение.
Сяо Цзюэ с двусмысленной улыбкой посмотрел на него, затем через некоторое время кивнул:
— В боковой дворик.
Боковой дворик? Зачем?
Услышав это, Сунь Сянфу и его сын мгновенно изменились в лице и были близки к обмороку.
Воины в алых доспехах провели Сунь Сянфу, его отпрыска и прочих в боковой двор. Минувшая ночь смыла пыль с земли, и то, что прежде могло показаться мирным уголком, ныне представляло собой место, исполненное ужаса.
Хэ Янь обратила взор на соседнее строение с наглухо запертыми дверями. Припомнив статуи Будды, коими было покрыто каждое пространство внутри, она не смогла сдержать дрожи.
Но с какой целью Сяо Цзюэ привёл их сюда?
Юань Баожэнь также пребывал в недоумении: «Командир намерен...»
— Копайте на глубину трёх футов, — произнёс он, и хотя на его лице играла улыбка, голос его был спокоен и холоден, когда он отдавал приказ своим солдатам.
— Копайте! — повторился приказ, и солдаты вооружившись мотыгами и серпами, приступили к работе, начав копать на территории поместья Сунь.
Сунь Сянфу и его сын, казалось, утратили самообладание. Ноги их подкосились, и они рухнули на землю, лица их посерели.
Сун Таотао тихо спросила у Хэ Янь:
— Что находится под землёй?
Хэ Янь, глядя на комнату, полную статуй Будды, на талисманы, развешанные на дверях, и на заросший сорняками пустынный двор, осознала правду. Она молчала, не в силах найти слов для объяснения.
Вскоре кто-то крикнул:
— Командир, мы кое-что нашли!
Это было тело женщины, завёрнутое в циновку из бамбука. Она была невелика ростом, даже меньше, чем Сун Таотао. Одежды её истлели, обнажив белые кости. Кто знает, какой хрупкой и прекрасной была она при жизни?
— Продолжайте! — приказал Сяо Цзюэ.
Вскоре после этого раздался другой голос:
— Ещё одно тело!
Это было тело женщины с длинными волосами. Похоже, она умерла недавно, и её прекрасные черты ещё были едва различимы, словно напоминая о былой грации.
Затем последовали третье, четвёртое, пятое…
В воздухе повисла гнетущая тишина, нарушаемая лишь звуками копания. Невозможно было даже представить, сколько тел покоилось в этом боковом дворике. Он был заполнен трупами, укрытыми белой тканью, и многие из них были сложены в один большой холм.
Под этим безлюдным двориком скрывалось бесчисленное множество прекрасных женщин, превратившихся в прах. Возможно, среди них были робкие продавщицы цветов или очаровательные замужние дамы. Здесь, вне зависимости от богатства или положения, все они стали частью этой неузнаваемой горы трупов.
Все они стали жертвами Сунь Лина, который похитил их, надругался над ними, а затем убил. В жизни они столкнулись с трагедией, а после смерти не обрели покоя. В страхе перед возможными последствиями виновные расставили бесчисленные статуи Будды и талисманы, надеясь задобрить и проклясть их души.
Вечная лампа могла бы гореть вечно, но для этих девушек это была бесконечная ночь, в которой они больше никогда не увидят света.
Хэ Янь с глубоким вздохом осознала, что злодеяния, совершённые Сунь Сянфу и его сыном, были столь чудовищны, что даже смерть, которая столь порицаема и богами, и людьми, может показаться слишком мягким искуплением.
.jpg)
){kind=link}
0 Комментарии