Хэ Янь провела в темнице двое суток, и за всё это время, помимо единственного визита Шэнь Хана, никто не навещал её. Даже когда Шэнь Хан навестил её, он не сказал ни слова о том, что происходит снаружи, и Хэ Янь сделала вывод, что пока ничего не произошло.
Однако чем спокойнее всё казалось, тем сильнее она чувствовала, что что-то не так.
К сожалению, тюрьма гарнизона Лянчжоу была крепка, как скала, и не позволяла ей разработать план побега. Сун Таотао и Чэн Лису, по всей видимости, находились под домашним арестом, поскольку за эти два дня их никто не видел.
Грубая пища и условия для сна не были невыносимыми для Хэ Янь. Самым пугающим было то, что невидимая опасность постепенно приближалась с каждым мгновением.
К сожалению, этого ещё никто не заметил.
В полночь пошёл снег.
В воздухе кружились снежинки, подобные лёгким гусиным перьям, и опускались на землю и на людей. Даже тёплая одежда не спасала от пронизывающего холода.
Двое часовых, стоявших на платформе башни, невольно потёрли руки и подышали на них, чтобы согреть. Перед их глазами возник белый туман, который быстро рассеялся.
Гарнизон Лянчжоу погрузился в безмолвие. Зимой здесь было не так многолюдно, как летом. Новобранцы больше не купались по ночам в реке Пяти Оленей, а стрекотание цикад сменилось тишиной. Единственным напоминанием о тепле были тающие на земле снежинки.
— Мне нужно в уборную, — сказал один из часовых, топая ногами. — Больше не могу терпеть.
Его спутник настаивал:
— Поторопись.
Мужчина отложил свою колотушку, взял меч и направился в уборную. Снег падал обильно, мгновенно покрывая толстым слоем его ботинки, едва он сделал шаг. Холод пронизывал его от ног до головы. Часовой вздрогнул и поспешил в уборную, расположенную в задней части здания.
У входа в уборную полыхал факел. Несколько дней тому назад один из новобранцев, совершая ночной визит в отхожее место, поскользнулся на обледеневшем участке земли и получил повреждение ноги. Вследствие этого происшествия Шэнь Хан распорядился о размещении факелов в этом месте с целью обеспечения освещения.
Когда часовой вошёл внутрь, там уже находился кто-то ещё. В тусклом свете он взглянул на вошедшего и с улыбкой спросил:
— О, ты тоже не спишь?
Другой человек ответил улыбкой:
— Только что пришёл.
— Здесь слишком холодно. Если бы меня не распирало, я бы не отправился в эту поездку, — пожаловался часовой.
Справив нужду и натянув штаны, он собрался уходить. Другой человек также закончил и последовал за ним: один впереди, другой позади.
Факел у входа отбрасывал мерцающие тени на заснеженную землю. Часовой случайно оглянулся и увидел, что тень позади него внезапно распростёрла руки. Сердце его подпрыгнуло, и он хотел закричать, но чья-то рука закрыла ему рот и нос.
Человек, стоявший позади, быстро выхватил меч из-за пояса часового и яростно полоснул его по горлу. Кровь брызнула во все стороны. Молодое тело упало беззвучно, безжизненное.
Тень, не мешкая, склонилась, дабы оттащить бездыханное тело стража. Снегопад усилился и в считанные мгновения скрыл следы крови. Спустя примерно четверть часа страж вновь появился.
Он набрал пригоршню снега, дабы стереть кровь с клинка, после чего водрузил его на пояс, поправил фетровую шляпу и направился к башне.
На верхней площадке башни его товарищ начинал терять терпение. Услышав шаги, он увидел возвращающегося стража, и с облегчением воскликнул:
— Ну, наконец-то! Ты что, решил отдохнуть?
Часовой, наклонив голову, дышал в ладони, словно ему было слишком холодно, чтобы говорить. Увидев это, его напарник не смог сдержать себя и, потирая руки, произнес: «Чёрт, как же холодно».
Часовой низко натянул свою фетровую шляпу, и его товарищ не выдержал:
— Ты думаешь, что, надев шляпу поглубже, ты будешь чувствовать себя лучше? Натяни её повыше, ничего же не видно. Как ты собираешься нести вахту в таком виде? — Он протянул руку, чтобы снять шляпу с часового, но, подойдя ближе, внезапно замер.
В отличие от формы новобранцев, которая была чисто красно-чёрной, на одежде часового была белая окантовка воротника. И теперь на этой окантовке виднелись два красных пятна.
Это были не старые чернильные пятна — цвет был ярким и всё ещё медленно расползался, и его не было там, когда он всего несколько минут назад ходил в уборную.
Спутник взглянул на часового, который не проронил ни слова с тех пор, как вернулся, и потянулся за мечом, но его движение было слишком медленным.
У другого человека было два меча.
Один меч, который раньше принадлежал другому часовому, был вонзён ему в грудь. Второй меч, с изогнутым концом, перерезал ему горло.
Он не мог кричать. Когда он упал на землю, убийца уже повернулся и направился вниз по башне. Часовой пытался ползти по земле, чтобы дотянуться до упавшего молотка.
Если бы он смог схватить молоток и ударить в набат, весь гарнизон Лянчжоу проснулся бы. Это было последнее, что он мог сделать.
Он с трудом продвигался вперёд, оставляя за собой кровавый след, и это было поистине ужасающее зрелище. Собрав все свои силы, он подполз к молотку, крепко ухватился за него и попытался подняться, чтобы нанести удар по барабану.
Как только он приподнял половину своего тела, внезапная боль пронзила его насквозь. Кровь брызнула на поверхность барабана, и рука, державшая молоток, безвольно упала на землю.
Его правая рука была отрублена.
Убийца вернулся, встал перед ним и тихо произнёс: «Чуть не забыл».
Шум, раздавшийся неподалёку, привлёк внимание солдат, патрулировавших местность. Кто-то крикнул: «Эй! Там, наверху, всё в порядке?»
Человек поправил фетровую шляпу и махнул рукой вдаль: «Всё в порядке! Просто поскользнулся!»
На земле повсюду была кровь. Часовой, который несколько мгновений назад едва дышал, теперь лежал мёртвым с широко открытыми глазами.
Подобно бездне, ночь сомкнулась над всем гарнизоном Лянчжоу.
){kind=link}
0 Комментарии