— Откровенно говоря, за последние годы я видел его лишь несколько раз, — покачал головой Линь Шуанхэ. — Несколько раз он обращался ко мне с просьбой одолжить ему денег.
— Одолжить денег? — удивилась Хэ Янь.
— Удивительно, не так ли? — в этот момент тон Линь Шуанхэ стал более мягким.
— После кончины генерала Чжунву, богатства семейства Сяо были конфискованы. В первые два года, пока он возглавлял войска в борьбе с южными варварами, ресурсов было недостаточно. Его старший брат, будучи честным чиновником, не хотел оказывать на него давление и обратился ко мне. Аптеки нашего рода Линь разбросаны по всей Великой Вэй и пользуются спросом среди знатных дам в столице, принося значительный ежедневный доход. Он относился ко мне как к родному отцу и приходил ко мне, чтобы потратить деньги.
Хэ Янь:
— За эти годы он одержал множество побед и получил множество военных трофеев и наград, но всё это не сравнится с тем, что я изначально ему дал, — с улыбкой произнёс Линь Шуанхэ. — Конечно, я щедр — если он не может вернуть долг, то так тому и быть.
Хэ Янь:
— Как замечательно иметь такого друга, как вы.
Эти слова были искренними.
Линь Шуанхэ скромно отмахнулся:
— Ты слишком добра. Поэтому, когда Сяо Цзюэ настойчиво написал мне, чтобы я приехал в провинцию Лян, я был весьма удивлён.
— Командир лично пригласил лекаря Линя в гарнизон Лянчжоу? — с любопытством спросила Хэ Янь.
— Да, он сообщил мне, что один из его приближённых получил увечье, повлёкшее за собой повреждение глаз, и нуждается в моей помощи. Я предположил, что речь может идти о Фэй Ню или Чжи Ву.
В середине моего путешествия я получил ещё одно послание, в котором говорилось, что глаза этого человека уже исцелились. Поскольку я не мог повернуть назад на полпути и узнал, что он находится в Цяннани, я просто изменил свой маршрут, чтобы встретиться с ним там. Затем я последовал за ним в гарнизон Лянчжоу, дабы выяснить, где он ныне обитает.
Хэ Янь была несколько изумлена.
Когда Сяо Цзюэ упоминал о «приближённом с повреждёнными глазами», он, должно быть, подразумевал её. Она была ранена наёмным убийцей на пиру у Сунь Сянфу, хотя быстро осознала, что рана несерьёзна. Однако она не знала, что Сяо Цзюэ уже отправил за Линь Шуанхэ, дабы тот осмотрел её.
Хотя Линь Шуанхэ, как внук Линь Цинтаня, занимался исключительно женским здоровьем, его медицинские навыки были выдающимися, и никто не смел недооценивать его.
Этот человек не был столь бесчувственным, как могло показаться.
Они приблизились к двери Хэ Янь, ведя беседу.
— Вот, — произнёс Линь Шуанхэ, протягивая ей плащ, — передай это ему.
Хэ Янь вопросительно посмотрела на него.
— Почему я?
Линь Шуанхэ на мгновение задумался.
— Потому что Сяо Хуайцзинь, вероятно, не в лучшем расположении духа. Если я присоединюсь к ним, меня могут отчитать. Но ты — другое дело, — он наклонился ближе к Хэ Янь и тихо добавил: — Если милая и воспитанная молодая леди зайдёт, он, по крайней мере, будет вести себя сдержанно и не поставит тебя в неловкое положение.
Хэ Янь с нескрываемым удивлением обратилась к Линь Шуанхэ:
— Неужто лекарь Линь полагает, что командир Сяо проявляет сострадание к женщинам?
Она была убеждена, что её образ в глазах Сяо Цзюэ далёк от того, чтобы быть воплощением «милой и благовоспитанной» особы.
Линь Шуанхэ ответил с улыбкой:
— А почему бы и нет? То, что он не прогнал тебя из гарнизона Лянчжоу сразу после того, как узнал, кто ты, свидетельствует о его благосклонности к тебе. Будь осторожна, не оступись.
Хэ Янь воскликнула:
— Постой!
— Я навещу тебя завтра.
С этими словами Линь Шуанхэ оставил её одну в комнате.
Когда дверь за ним закрылась, в помещении воцарилась тишина. Еда, которую принесли Чэн Лису и Сун Таотао, всё ещё стояла у кровати. Хэ Янь, опираясь на трость, подошла и присела на диван.
Чёрный плащ лежал рядом с ней. Она посмотрела в сторону внутренней двери, гадая, не находится ли там Сяо Цзюэ.
Если бы он был здесь, вручить ему плащ таким образом… не было бы это немного неловко?
…
Окно было распахнуто, и порывы ветра забрасывали в комнату снежинки, которые, казалось, были крупинками соли.
Молодой командир стоял у окна, созерцая снегопад и наблюдая за тем, как ветер играет с хлопьями снега.
В подземелье слова Лэй Хоу звучали в его ушах, отдаваясь эхом.
Снегопад усиливался, почти ослепляя, и свет в его глазах постепенно мерк.
В юности, когда он изучал боевые искусства и постигал классические знания у мастера в горах, перед спуском его учитель произнёс:
— Тебе предстоит пройти чрезвычайно трудный путь. Ты должен пройти его в одиночестве и не оглядываться назад.
Тогда он был юн и не понимал, что означают эти слова. Но когда огромная волна судьбы обрушилась на него, сокрушив корабль его юношеских надежд и оставив его в одиночестве барахтаться в море, он внезапно всё осознал.
Так вот в чём дело.
У Сяо Чжунву было всего два сына. Сяо Цзин был подобен белому нефриту — безупречен и чист, как ветер после дождя. Как же он мог оказаться вовлечённым в такие дела? Если бы кому-то из них пришлось пройти этот путь, неся на себе бремя кровопролития, непонимания, позора и одиночества, то это, возможно, был бы он.
Но он не возражал.
За годы, проведённые в одиночестве, его уже не беспокоили недопонимания или страх сомнений. Как можно говорить о потере того, чего у тебя никогда не было?
Только…
Только в такой снежный день было слишком холодно.
«Скрип…»
Сзади послышался какой-то звук.
Сяо Цзюэ обернулся и увидел, как в приоткрытую внутреннюю дверь просунулась голова Хэ Янь. Она с видимым усилием протиснулась внутрь, опираясь на трость и неся его плащ.
— Прошу прощения, — произнесла девушка с искренним раскаянием. — Я постучала, но вы не ответили, и я...
Сяо Цзюэ прервал её:
— Значит, ты взломала замок и вошла без разрешения?
Хэ Янь смущённо ответила:
— Не сердитесь, мы ведь соседи.
Она чихнула:
— Ах, почему окно не закрыто? Здесь так холодно.
Сяо Цзюэ не стал вступать в пререкания и просто закрыл окно.
Хэ Янь тоже почувствовала себя немного обиженной. Она долго стучала, но Сяо Цзюэ не отвечал. Она подумала, что его нет в комнате, и решила, что лучше будет избегать его, когда он в плохом настроении. Она могла бы просто взломать замок, пробраться внутрь, оставить плащ и уйти, избавив себя от необходимости искать способ, как его утешить.
Но он действительно был в комнате и по-прежнему не обращал на неё внимания — это было слишком неуважительно с его стороны.
.jpg)
){kind=link}
0 Комментарии