— Командир, ваш плащ, — произнесла Хэ Янь, протягивая ему одежду.
Сяо Цзюэ взглянул на неё и произнёс:
— Просто положи это на диван.
Хэ Янь, кивнув, положила плащ на диван и села на стул в комнате. Увидев, что он всё ещё стоит, погружённый в свои мысли, вероятно, всё ещё обеспокоенный словами Лэй Хоу в темнице, она почувствовала некоторое сочувствие.
За годы службы в армии Фуюэ она и не подозревала, что Сяо Цзюэ сталкивался с такими трудностями. Если бы это касалось только её, это было бы прекрасно, — Хэ Янь никогда не считала себя особенной, — но чтобы такое случилось с Сяо Цзюэ, небеса были слишком жестоки.
Казалось, даже небеса не были особенно благосклонны к Сяо Цзюэ — что бы они ни давали, они что-то забирали взамен. Он был подобен проницательному торговцу, который никогда не заключал проигрышных сделок.
Она попыталась завязать разговор:
— Командир, этот ваш плащ действительно прекрасен! Где вы его купили, сколько он стоил?
Сяо Цзюэ ответил:
— Это было даровано дворцом.
Хэ Янь: - …
Он не желал вступать с ней в диалог, намеренно отвечая таким образом, что его реплики было трудно понять. Хэ Янь размышляла, стоит ли ей уйти, но затем вспомнила, как Сяо Цзюэ дал ей лекарство во флаконе в форме мандариновой утки, когда она была ранена, и тихо вздохнула.
Она была из тех, кто всегда отвечает добром на добро и злом на зло. Теперь, когда Сяо Цзюэ находился в подавленном состоянии, было бы неправильно покинуть его в такой момент.
— Командир, у меня болит рана на талии, — сменила тему Хэ Янь, пытаясь отвлечь его внимание от неприятных мыслей. — Надеюсь, это не вызовет серьёзных последствий?
— Болит? — Сяо Цзюэ сел за стол и равнодушно ответил: — Я вижу, ты всё ещё можешь вставать и ходить, так что всё должно быть в порядке.
Хэ Янь произнесла:
— Командир, вам не следует вымещать на мне своё недовольство Лэй Хоу.
Теперь он был похож на зажжённую петарду и не мог нормально говорить.
Сяо Цзюэ, не оборачиваясь, перевернул лежавшие перед ним страницы:
— Ты слишком много думаешь.
Хэ Янь внимательно наблюдала за ним, и, по-видимому, из гарнизона Лянчжоу пришло подробное донесение о нападении Ри Дамуцзы и понесённых гарнизоном потерях. Он сел за стол и тщательно изучил бумаги.
Сяо Цзюэ, должно быть, пришлось нелегко. Хэ Янь вспомнила, как он сначала отправился в Цяннань, а затем вернулся с войсками Южной армии. Он повёл армию на уничтожение войск Ри Дамуцзы, а после этого занялся ранеными солдатами. Затем он провёл допрос Лэй Хоу и получил удар ножом в ответ на его слова. И вот теперь он снова просматривал военные документы, не давая себе ни минуты отдыха.
Хотя Хэ Янь была ранена, по крайней мере, она хорошо выспалась. Но этот человек не отдыхал ни на мгновение.
Однако в академии Сянь Чан он был тем, кто больше всего любил расслабляться. Значит, даже Сяо Цзюэ не смог избежать этой участи?
Его спина всегда была прямой, как ствол дерева, и казалось, что он никогда не устаёт. Но, конечно, он тоже должен был уставать.
Хэ Янь, сидя в своём кресле и устремив взгляд на спину Сяо Цзюэ, произнесла:
— Командир, не стоит принимать близко к сердцу слова Лэй Хоу.
Не услышав ответа от Сяо Цзюэ, она продолжила:
— Он ваш враг, и, конечно, ему было бы приятно видеть вас рассерженным. Эти слова были сказаны с целью вас спровоцировать. Вы не единственный, кого он оскорбил — он также оскорбил и меня, назвав женоподобным.
Хэ Янь начала фантазировать:
— Он также сказал, что у меня есть скрытые болезни и что моя невеста в конце концов сбежит с кем-то другим, оставив меня одного продавать тофу в восточном городе, где нет покупателей.
Эта попытка утешения была несколько неуклюжей. Даже сама Хэ Янь почувствовала, что, высказав это, она не придала этому особого значения. Но что ещё она могла сделать? Её редко кто-то утешал, поэтому она не очень хорошо умела утешать других.
В ряде ситуаций невозможно дать однозначный ответ на вопрос о том, что является «правильным» или «неправильным». Всё зависит от личных убеждений и решений, которые мы вынуждены принимать. Окружающие не всегда способны это понять. Ей было тягостно осознавать, что она вынуждена справляться со всем самостоятельно, и она действительно испытала это на себе.
Таким образом, она могла постичь чувства Сяо Цзюэ.
Сяо Цзюэ всё ещё не отвечал, его взор был устремлён на военные документы, лежащие перед ним.
Хэ Янь поднялась, с трудом подошла к нему, опираясь на трость, и опустила свой правый кулак на его стол.
— Это подарок для вас, — произнесла она. — Я ухожу.
Она медленно вернулась в свою комнату и затворила внутреннюю дверь.
После ухода Хэ Янь Сяо Цзюэ прервал свои занятия и обратил взор на стол.
На том месте, где лежала её ладонь, лежала конфета с кунжутом.
Это выглядело весьма мило.
[Примечание автора: "Наводнение города Го" основано на историческом событии – нападении Бай Ци[1] из династии Цинь на город Янь, хотя и с некоторыми изменениями. Заинтересованные читатели могут ознакомиться с ним. Я не пытаюсь обелить Сяо Цзюэ; в таких вопросах нет абсолютно правильного или неправильного, просто разные точки зрения. Если и есть что–то неправильное, так это то, что война сама по себе неправильна — взлеты и падения всегда приносят страдания простым людям. Но это всего лишь вымышленная история о Мэри Сью, в которой нет глубокого смысла. Я просто пишу это небрежно, для вашего развлечения – пока это сытно и сладко, этого достаточно (убегает с крышкой от кастрюли).]
[1] Бай Ци (кит. трад. 白起, пиньинь Bái Qǐ) — выдающийся китайский полководец царства Цинь в Период Сражающихся царств (Чжаньго). Командовал циньскими войсками на протяжении более 30 лет, предпринимал осады городов 70 раз. Ему был пожалован титул Уань-цзюнь (кит. трад. 武安君, пиньинь Wǔ Ānjūn). Под его началом циньские войска разгромили войска царства Чжао в битве при Чанпине — самом кровопролитном сражении до нашей эры. В «Тысячесловии», вместе с Ван Цзянем, Лянь По и Ли Му, назван одним из Четырех Величайших Генералов Периода Сражающихся царств. На 34-м году Чжао-вана (273 до н. э.) Бай Ци напал на Вэй, захватил город Хуаян, обратил в бегство военачальника Ман Мао, взял в плен военачальников княжеств Хань, Вэй и Чжао, обезглавил 130 тысяч воинов. Затем, вступив в сражение с чжаоским военачальником Гу Янем, он утопил в водах Хуанхэ 20 тысяч его солдат.Постоянно одерживая победы, Бай Ци сделал основой своей стратегии истребление живой силы противника и после каждой битвы беспощадно казнил всех захваченных пленных. За это он еще в древнем Китае приобрел страшное прозвище «Жэньту» — мясник по человечине.
.jpg)
){kind=link}
0 Комментарии