Хуа Юсянь подошла к группе молодых людей, глубоко тронутая, со слезами на глазах. Внезапно она опустилась на колени и низко поклонилась им, сказав протяжным голосом:
— Юсянь ничем не может отблагодарить за великую доброту молодых господ. Если у меня будет следующая жизнь, я охотно стану лошадью или быком, без колебаний.
— Пожалуйста, встаньте, мисс Юсянь, — в один голос воскликнули все и, оправившись от изумления, поспешили помочь ей подняться. В их сердцах смешались гордость и легкая неловкость, когда они заговорили одновременно:
— Это наш долг — помочь вам!
— Настоящий мужчина должен обнажить меч, чтобы защитить тех, кто в беде, — так учили нас преподаватели нашей академии.
— Этот Тун Цюши был ужасным человеком, но теперь, когда мы здесь, вам больше не нужно бояться!
Мадам Дин наблюдала за ними и не могла сдержать улыбки. Она думала о том, что эти юноши, каждый со своим уникальным характером, не проявляют высокомерия, свойственного детям из благородных семей. Хотя обычные люди могут восхищаться ими и любить их, они часто смотрят на куртизанок свысока и никогда не скажут что—то вроде «она наш друг».
Но эти юноши говорили искренне и без тени сомнений, и в их словах звучала настоящая дружба.
Поэтическое общество Цзиньлинь с радостью приняло в свои ряды талантливых личностей со всей Великой Вэй. Собрались ученые из разных уголков страны, каждый из которых мог похвастаться своими уникальными достижениями. Однако на этот раз победителями стали молодые люди из столичной академии.
…
Прогулочная лодка причалила к берегу.
Когда группа Хэ Янь сошла на землю, Хуа Юсянь с улыбкой обратилась к ним:
— Молодые господа, прошу вас следовать за мной.
Несмотря на то, что прошло много времени и, учитывая нынешний возраст Янь Хэ и Сяо Цзюэ, их уже вряд ли можно было назвать «молодыми господами», Хуа Юсянь продолжала обращаться к ним так, как раньше. Это на мгновение поразило Хэ Янь, словно они вернулись в тот летний день, когда вместе плыли в Цзиньлин, тайком пробираясь на музыкальное веселье в цветочном доме и очарованные его великолепной весенней атмосферой.
Пагода восходящего облака все еще стояла на прежнем месте, хотя теперь она выглядела гораздо старше. Вывеска у входа была переписана, но она уже не была такой яркой, как раньше.
Линь Шуанхэ указал на вывеску и сказал: — Эти иероглифы...
— В прошлом году был сильный шторм, — с улыбкой объяснила Хуа Юсянь. — Я слышала, что входную вывеску сорвало ветром, поэтому мадам попросила кого—нибудь нарисовать новую. Однако я также думаю, что она не так хороша, как старая.
Прежняя вывеска была великолепна, в то время как нынешняя — пристойной и элегантной, но это было совсем не то, что было раньше.
Когда они последовали за ней внутрь, куртизанки были удивлены, увидев Хуа Юсянь во главе группы. Женщина чуть постарше вышла вперед и спросила:
— Юсянь, кто они такие...
— Угадай, кто это? — Хуа Юсянь улыбнулась.
Женщина озадаченно посмотрела на них. Хэ Янь оглянулась на неё и была поражена — этой женщиной была Кай Лу.
Она стала старше, чем прежде, и уже не демонстрировала свою прежнюю утонченность, а казалась теперь более холодной и красивой. Кай Лу некоторое время смотрела на них в замешательстве, прежде чем внезапно осознала:
— Они… те молодые господа, что были тогда?
— Именно так.
Линь Шуанхэ, вспоминая Кай Лу, с улыбкой раскрыл свой веер.
— Мисс Кай Лу, спустя столько лет вы видите, что мы всё ещё помним вас в наших сердцах.
Кай Лу была тронута. Дни в пагоде Восходящего облака проходили однообразно, почти не отличаясь друг от друга. Возможно, самым волнующим событием в их жизни стало то, что Тун Цюши потерял лицо. Эти молодые люди из столицы, каждый из которых происходил из семей, о которых они даже не смели мечтать, не смотрели на них свысока, как обычные молодые господа, и даже называли их «друзьями».
Иногда Кай Лу думала, не было ли всё это сном. И теперь, когда она снова увидела старых знакомых, она была слишком растрогана, чтобы говорить.
— Раз уж гости прибыли, иди скажи на кухне, чтобы приготовили хороший ужин, — улыбнулась Хуа Юсянь. — Сегодня мы не уйдём, пока не напьёмся.
Кай Лу сразу же отправилась выполнять указания и попросила на кухне приготовить хороший ужин.
Куртизанки с любопытством посмотрели на них. Линь Шуанхэ огляделся и, не увидев мадам Дин, спросил:
— Где мадам Дин? Поскольку мы старые друзья, нам следует поприветствовать её.
Когда Хуа Юсянь услышала эти слова, её глаза наполнились слезами, и спустя некоторое время она произнесла:
— Мадам Дин больше нет с нами.
Оказалось, что через два года после того, как Хуа Юсянь отправилась в Янчжоу с Ван Шэнем, мадам Дин заболела и оказалась прикована к постели. Сначала они думали, что это всего лишь лёгкая простуда, но с каждым днём её состояние ухудшалось, и вскоре стало ясно, что она не сможет выжить. У мадам Дин не было детей, и в пагоде Восходящего облака она всегда была особенно привязана к Хуа Юсянь.
Кай Лу написала Хуа Юсянь, и, услышав новости, та сразу же захотела вернуться. Однако к тому времени она уже была замужем за членом семьи Ван, и, хотя они были торговцами, они строго следовали всем установленным правилам. Ей не только запретили совершать долгое путешествие обратно в Цзиньлин, но и категорически запретили в будущем поддерживать какие—либо отношения с пагодой Восходящего облака.
Запертая в Янчжоу, не имея возможности покинуть город, Хуа Юсянь не успела вернуться вовремя, чтобы попрощаться с мадам Дин. Мадам Дин покинула этот мир с глубокой печалью, но перед смертью она передала пагоду Кай Лу.
Теперь Кай Лу стала «мадам Лу» из пагоды Восходящего облака.
Услышав эту новость, все глубоко вздохнули, осознавая утрату этой проницательной и талантливой женщины с добрым сердцем.
){kind=link}
0 Комментарии