В столице Шуоцзин разразились бурные споры после того, как наследный принц Гуан Ян выразил согласие заключить мир с народом Вутуо. Придворные чиновники пытались переубедить его, но их аргументы не смогли изменить решение Гуан Яна.
Посланцы Вутуо, которые ранее находились под домашним арестом по приказу императора Вэньсюаня, вновь появились возле дворца. Они вели себя вежливо и смиренно, улыбаясь министрам, но их глаза светились торжеством.
После того как суд закончился, чиновники разошлись с различными мыслями, таящимися в их сердцах. Прошло уже два дня, и завтра им предстояло войти в императорскую усыпальницу. Как только погребение будет завершено, наследный принц взойдет на трон, и все опасались, что предстоящие дни станут только тяжелее.
Как только они вышли из дворца дракона, их слух поразили звуки научных лекций, доносящиеся впереди. Придворные чиновники подняли глаза и увидели множество студентов в синих академических мантиях, сидящих на открытой площадке перед дворцом.
Во главе студентов на земле расположился седовласый старейшина в официальных одеждах — Вэй Сюаньчжан, пожилой директор академии Сянь Чан, чье суровое выражение лица говорило о важности происходящего.
Вэй Сюаньчжан был поистине образованным учёным. Однако в молодости его упрямый и непреклонный характер отталкивал многих людей, что в итоге привело к его назначению на должность директора академии Сянь Чан. Эта должность идеально соответствовала его лекторской натуре, и, хотя он не обладал реальной властью, с годами он стал находить в ней удовлетворение.
Когда наследный принц Гуан Ян согласился заключить мир с народом Вутуо и основать торговые посты в Великой Вэй, Вэй Сюаньчжан решительно выступил против этой идеи. Наряду с цензорами, он представил больше всего меморандумов по этому вопросу. Однако его нынешнее низкое положение означало, что его тщательно написанные слова совета были просто добавлены к стопке отклоненных бумаг, не заслужив даже взгляда Гуан Яна.
— Директор Вэй? – спросил знакомый придворный чиновник. – Что вы здесь делаете? – Он подошел ближе и прошептал: – Господин, пожалуйста, возвращайтесь домой. Его высочество теперь не изменит своего решения.
Это был его бывший ученик, который хорошо знал своего старого учителя и не хотел, чтобы тот оскорбил будущего императора.
Вэй Сюаньчжан остался невозмутимым. Он посмотрел в сторону дворца дракона и произнес: – Этот скромный чиновник рискует своей жизнью, предлагая совет. Я умоляю ваше высочество отозвать свой приказ и не позволять народу Вутуо основывать торговые посты на земле Великой Вэй!
Ответа из дворца дракона не последовало.
Солнце тихо освещало открытую площадку перед дворцом, рассыпаясь россыпью золота. Молодые студенты стояли бодрые, с ясными глазами, а пожилой чиновник был подобен заходящему солнцу, сохраняющему последние отблески блеска на весеннем ветру.
Он медленно поднялся, и его обычно крепкая фигура теперь выдавала признаки возраста и легкую неуверенность. Однако, обретя равновесие, он начал декламировать ясным голосом:
— «Божественная сущность праведности, пронизывающая все сущее, находит своё воплощение в физическом мире в виде гор и рек, а в небесном царстве — в виде солнца и звёзд. В человеке же эта сущность проявляется как великая моральная сила, всеобъемлющая и мощная, охватывающая всю вселенную...»
Его ученики на мгновение затихли, а затем присоединились к декламации своего пожилого директора.
«...Путь, ведущий к свету, должен быть исполнен спокойствия и умиротворения, а в сияющем дворе должна царить гармония и согласие. В периоды смут и раздоров проявляется истинная добродетель, и каждый миг заслуживает того, чтобы быть запечатлённым в летописи истории!»
Этот момент, достойный того, чтобы войти в историю!
Вэй Сюаньчжан декламировал «Песнь Божественной сущности праведности».
Во дворце дракона наследный принц Гуан Ян с силой разбил свою чайную чашку об пол. «Что там говорит этот старый глупец снаружи? Я хочу его голову!» — воскликнул он в гневе.
Его доверенный советник поспешно опустился на колени и, схватив его за мантию, взволнованно произнес:
— Ваше высочество, вы ни в коем случае не должны этого делать! По крайней мере, не перед церемонией коронации! Вэй Сюаньчжан больше не совершал никаких преступлений, и как директор академии Сянь Чан, необоснованное наказание его вызовет лишь критику со стороны чиновников и простых людей...
Гуан Ян, охваченный яростью, воскликнул:
— Он всего лишь простой учитель! Я могу убить его, когда захочу — кто посмеет критиковать? Как это он не совершил преступления? Он явно не проявляет должного уважения к императорской семье. С какой целью он стоит там — пытается угрожать мне? Смешно! Как может старый дурак угрожать мне? Должен ли я прямо сейчас бросить всех его учеников в тюрьму и посмотреть, кто еще осмелится высказаться по этому поводу?
— Да, да, – советник вытер пот. – Но даже если потребуется наказание, пожалуйста, потерпите ещё несколько дней. Этот Вэй Сюаньчжан всегда был человеком эксцентричным. Даже при жизни его величества он часто высказывался неподобающим образом...
— Я не такой милосердный, как мой отец, – Гуан Ян стиснул зубы. – Если он думает, что я буду таким же терпимым, как мой отец, то он глубоко ошибается!
— Конечно, – советник поспешил согласиться. – Но пока вашему высочеству не следует вмешиваться напрямую. Пусть он шумит на улице — после церемонии коронации ваше высочество сможет свести с ним счёты.
Гуан Ян фыркнул и пнул осколки чайной чашки. – Тогда дам ему пожить ещё несколько дней.
Снаружи Вэй Сюаньчжан продолжал свою громкую декламацию, его немолодая и худая фигура стояла прямо и высоко на ветру.
«Некоторые из них становятся предводителями Ляодуна, их действия кристально чисты и ясны, словно лёд и снег. Другие же — словно прощальные письма к своим войскам, наполненные героическим самопожертвованием, которое тревожит призраков и духов...»
«...Некоторые из них становятся скрижалями, сокрушающими головы злодеев и бунтовщиков. Эта энергия пронизывает всё сущее, её незыблемое присутствие ощущается на протяжении целых эпох».
Юные ученики, словно находясь в своем классе в академии Сянь Чан, занимались весенним днем, декламировали стихи вслед за своим старым учителем, не замечая настороженных взглядов чиновников, стоявших перед дворцом дракона.
«Я созерцаю это вечное присутствие, взирая на проплывающие мимо облака. В моей душе возникает неизбывная тоска, и я задаюсь вопросом: когда же предел небес будет достигнут?»
«С каждым днем мудрецы становятся все более недосягаемыми, и их след остается лишь на рассвете. Когда мы листаем страницы книг, укрывшись от ветра под навесами, древняя мудрость озаряет наши лица».
После окончания декламации ответа из дворца дракона так и не последовало.
Вэй Сюаньчжан, немного помолчав, обратил свой взгляд на придворных чиновников, стоявших перед ним. Некоторые из них старались не смотреть ему в глаза, а другие смотрели с жалостью.
Не в силах больше выносить это, Вэй Сюаньчжан, дрожа, шагнул вперед и, сняв на ходу свою официальную шапку, поднялся по ступенькам, не замечая ничего вокруг.
.jpg)
){kind=link}
0 Комментарии