Сяо Цзюэ, один из самых красивых мужчин Великого Вэй, всегда умел придать элегантность даже своим доспехам. Однако на этот раз на его поясе появилось необычное саше. Вышивка на нём была нечёткой и хаотичной, но настолько яркой, что её невозможно было не заметить.
Солдаты, окружавшие его, не решались спросить напрямую, но один из них, не выдержав, обратился к Чжи Ву, слуге Сяо Цзюэ.
— Да, Чжи Ву, что это? — спросил он. — Я вижу, командир носит это с собой каждый день и очень дорожит. Что это за история?
Чжи Ву лишь махнул рукой в ответ: — Это было вышито Молодой госпожой для молодого господина. Что вы можете знать об этом?
— Молодой госпожой? — переспросили солдаты, переглядываясь между собой. Первый, кто заговорил, с неловкой улыбкой произнёс: — Рукоделие молодой госпожи... уникально.
— Действительно уникально, — кивнул другой. — Командир носит такое уникальное саше каждый день. Чжи Ву, я слышал, что командир души не чает в Молодой госпоже, это правда?
— Невероятно! Вы когда—нибудь видели, чтобы командир был так привязан к кому—то? Можете себе представить такое?
— Нет, я не могу.
Чжи Ву, раздражённый этими вопросами, встал и указал на них:
— Сосредоточьтесь на своих ночных дежурствах! О чём вы думаете? Переживаете за других, когда у вас самих даже нет жён? Будьте осторожны, молодой господин может услышать вас и приказать избить!
Когда он встал, кто—то обратил внимание на его ботинки и воскликнул: «Эй, Чжи Ву, твои ботинки тоже особенные! На них что, вышит цветок?»
— Что? Где цветок? О, вау, вот он! — воскликнул кто—то.
— Это, должно быть, от леди. Чжи Ву, когда ты успел обзавестись возлюбленной? Не рассказывать об этом своим братьям — как несправедливо!
— Какой милый цветок! — сказал кто—то. Лицо Чжи Ву покраснело, и он резко ответил: «Не говорите глупостей!» — затем повернулся и ушёл.
Сяо Цзюэ направился к берегу. Факелы освещали поверхность воды, покрытую рябью. Без лунного света ночь казалась холодной и пустынной.
Он наклонился и развязал мешочек, висевший у него на поясе. На мешочке была изображена кривая «луна», которая, казалось, смотрела на него в ответ, словно он мог разглядеть сквозь неуклюжее рукоделие яркую улыбку её создательницы.
Молодой человек уставился на пакетик в своей руке, слегка скривив губы.
Цзюйчуань и Юнь Цзы находились слишком далеко друг от друга, и новости о них приходили с большим опозданием. Он не знал, как она поживает, но был уверен, что она хорошо справляется со своими обязанностями.
Он поднял глаза к горизонту, где расстилалось бескрайнее море. В ночи войны лишь тихий плеск волн напоминал о спокойствии и напоминал о том, что где—то есть мир и гармония.
…
Столица Шуоцзин.
Ночью поднялся ветер, распахнув незапертое окно. Бумаги на столе зашелестели от его дуновения. Женщина, лежавшая на кровати, открыла глаза, зажгла лампу и встала, чтобы подойти к окну и полюбоваться ночным небом.
В столице царил мир, и не было никаких признаков надвигающейся войны. Трудно было представить, что солдаты могли делать прямо сейчас на далеких полях сражений.
За ее спиной раздался сонный голос горничной: — Мадам, почему вы не спите?
Ся Чэнсю улыбнулась: — Ничего страшного, я просто не могла уснуть.
Маленькая служанка подошла к ней, закрыла окно и помогла ей вернуться внутрь, сказав: — Пожалуйста, будьте осторожны, мадам. Теперь, когда вы носите ребенка, весенний ветер довольно холодный. Вы не должны простудиться. Если генерал спросит об этом, у этой служанки будут неприятности.
Все в доме Янь были в курсе, что генерал Янь, несмотря на свою горделивую и властную натуру, редко наказывал слуг. Однако, когда речь заходила о Ся Чэнсю, он проявлял необычайную избирательность.
Когда Ся Чэнсю только приехала, красивая дочь управляющего домом проявила к ней враждебность и втайне провоцировала. Когда генерал Янь узнал об этом, он выгнал всю семью, не обращая внимания на их прежнюю преданность.
Перед отъездом на войну Янь Хэ строго предупредил всех домочадцев, что если что—то случится с Ся Чэнсю или с ребенком в её животе, то последствия будут касаться всех. Генерал Янь всегда был верен своему слову, поэтому слуги постоянно беспокоились о здоровье Ся Чэнсю, опасаясь каких—либо происшествий.
Ся Чэнсю, размышляя о заботливом отношении Янь Хэ, не могла сдержать улыбку:
— Всё не так уж и страшно. В доме за мной хорошо ухаживают, и доктор ежедневно осматривает меня. Я не так уж хрупка.
Горничная с милой улыбкой добавила:
— Генерал просто беспокоится о госпоже.
Ся Чэнсю опустила взгляд на свой живот и положила на него руку. Хотя она не ощущала никаких движений, каким—то непостижимым образом она словно ощущала радость своего малыша, передающуюся ей через их кровную связь.
Заметив её движение, горничная с улыбкой произнесла: «Как бы замечательно было, если бы генерал присутствовал на рождении юного господина или юной госпожи! Генерал так сильно любит госпожу, что, без сомнения, стал бы лучшим отцом в Шуоцзине».
Ся Чэнсю, в свою очередь, тоже улыбнулась и ответила: «Если это случится, он, вероятно, уже придумал, как будет обучать этого ребёнка».
Хотя ребёнок ещё не родился, имя было уже выбрано. Ся Чэнсю могла только рассмеяться. Перед отъездом он искренне извинился перед «Мукся», объяснив, что срочные военные дела не позволили ему остаться рядом с ней. Он пообещал возместить ущерб вдвойне по возвращении и попросил ребёнка не сердиться на отца.
Кто знает, будет ли это «Мукся» или «Лянцзян»?
Однако Ся Чэнсю с удивлением обнаружила, что ей не терпится узнать, каким отцом окажется Янь Хэ. До того как выйти за него замуж, она видела, что этот молодой человек обладает жестоким и конфликтным характером. Она никогда не могла представить, что он станет её мужем. Она также не ожидала, что генерал Гуй Дэ, который всегда был таким суровым на людях, окажется таким снисходительным к ней в домашней обстановке.
Как отец, будь то для «Мукся» или для «Лянцзяня», он, несомненно, будет любить их всем сердцем и направлять. Он будет наблюдать, как они день за днём превращаются в замечательных людей, совсем как он сам.
— Мадам... вы скучаете по генералу, не так ли? — спросила горничная, стоявшая рядом с ней и наблюдавшая за выражением её лица.
Ся Чэнсю улыбнулась. В свете лампы её от природы нежные черты казались невероятно мягкими.
После долгой паузы она тихо ответила: «Мм» и искренне произнесла: «Я скучаю по нему».
.jpg)
0 Комментарии