Янь Хэ внезапно тоже опечалился. Его грудь словно набили влажной ватой, которая стала удушающе тяжёлой.
Спустя долгое время он наконец медленно заговорил:
— Перед отъездом я пообещал Чэнсю, что сделаю всё возможное, чтобы вернуться и увидеть, как Мукся впервые увидит мир. Но теперь, похоже, я должен нарушить это обещание.
Он склонил голову с лукавой улыбкой:
— Чэнсю более всего презирает тех, кто не держит своего слова. Если я не вернусь, она, вероятно, будет раздосадована. Линь Шуанхэ, если ты увидишь её позже, передай ей, пожалуйста, что я не желал этого. Я весьма вспыльчив. На первый взгляд все меня уважают, но я знаю, что на самом деле я не нравлюсь никому, в том числе тебе, Сяо Хуайцзиню и Хэ Янь. Я не слишком хорош как друг, но как муж я справлялся неплохо.
Изначально я хотел продолжать совершенствоваться, стать лучшим отцом для Шуоцзин, но…
Его голос был едва слышен:
— Теперь у меня нет ни малейшего шанса.
Линь Шуанхэ хотел что—то сказать, но, хотя его уста и раскрылись, он не знал, что именно.
— Раньше я думал, что если Чэнсю родит дочь, мы назовем её Мукся, а если сына — Лянцзян. Но теперь, когда я размышляю об этом, даже если это будет сын, мы всё равно могли бы дать ему имя Мукся.
— Я хотел бы увидеть, как она растёт, своими глазами. Когда она станет старше, я научу её, что настоящие герои не боятся смерти и не идут на компромиссы со своими принципами, чтобы выжить. Сейчас я не могу этого сделать, но я уверен, что нет лучшего способа научить её этому. Когда она вырастет и узнает, что её отец погиб на поле боя, она поймёт это и без моего участия.
Когда он говорил о нерождённой Мукся, его взгляд смягчился, став нежным и ласковым.
Линь Шуанхэ на мгновение закрыл глаза.
Эти слова, словно последние наставления, пронзили его сердце бесчисленными острыми иглами.
— Не стоит горевать обо мне и терзаться из—за меня. Для генерала смерть на поле боя — лучший исход. Хотя у меня есть сожаления, я не чувствую угрызений совести, — Янь Хэ поднялся, вышел из палатки и посмотрел на далёкие городские башни.
Каждый, кто отправляется на поле боя, готов встретить здесь свою судьбу.
— Ещё несколько дней, — произнёс он, — продолжайте и смотрите вперёд.
…
Когда Хэ Янь прибыла в Цзи Цзюнь, её взгляд сразу упал на Линь Шуанхэ, который теперь выглядел совершенно иначе, чем раньше.
Этот элегантный джентльмен, который всегда носил белые одежды и держал в руках складной веер, сохраняя при этом свою грациозность, теперь был измотан до неузнаваемости. Его одежда была испачкана кровью и грязью, лицо, казалось, не мылось несколько дней, он был небрит и выглядел таким удручённым, что Хэ Янь с трудом его узнала.
— Брат Линь... — произнесла она, спешившись и шагнув вперёд, чтобы задать вопрос.
— Ты здесь, — в тусклых глазах Линь Шуанхэ наконец—то появилась искра жизни, и он, запинаясь, пробормотал: — Иди, посмотри на Янь Хэ.
Янь Хэ погиб на поле боя. Он был отравлен неизлечимым ядом, и хотя знал, что интенсивная деятельность ускорит и углубит распространение яда, он отказался остановиться из—за войны. Подобно свече, которая уже догорела до последнего дюйма, он горел отчаянно, пока не сгорел полностью.
Перед своей смертью он только что выиграл битву.
Молодой генерал лежал в палатке, его лицо было чистым, а волосы собраны в аккуратную прическу, как в юности. Рядом с ним лежало его серебряное копье. Хотя его энергичный облик еще можно было заметить, когда Хэ Янь подошла ближе, она поняла, что Янь Хэ больше никогда не будет высокомерно поднимать брови и вызывать её на соревнование.
— Он знал, что у него мало времени, и перед уходом попросил меня передать это тебе, — Линь Шуанхэ протянул Хэ Янь коробку. Открыв её, она обнаружила, что внутри полно тщательно подготовленных документов. Янь Хэ уже проанализировал и записал все боевые ситуации Цзи Цзюнь и её боевых лошадей, стараясь предусмотреть всё, чтобы Хэ Янь не растерялась, когда придёт время действовать.
Он был очень внимателен и, казалось, даже в свои последние минуты не переставал думать о войне.
— Как обстоят дела в Цзи Цзюне? — спросила Хэ Янь.
Линь Шуанхэ, понизив голос, покачал головой: — После гибели Янь Хэ боевой дух армии Янь сильно упал. Армия Вутуо воспользовалась этой возможностью, чтобы дважды подряд напасть на нас. Без Янь Хэ армия Янь, словно сыпучий песок, рассыпалась, потерпев полное поражение.
Хэ Янь возразила: — Это не вина армии Янь. Позиции Цзи Цзюня изначально было легко защищать, но трудно атаковать. Они удерживали выгодную местность — для Янь Хэ атаковать город и без того было чрезвычайно сложно, особенно когда они использовали такие отвратительные методы.
— Итак, теперь... — начал Линь Шуанхэ.
— Мне нужно немедленно встретиться с заместителем командующего армией Янь, чтобы обсудить дальнейшие планы, — ответила Хэ Янь.
Линь Шуанхэ молча кивнул.
Хэ Янь повернулась, чтобы уйти, но вдруг что—то вспомнила, остановилась и оглянулась на Линь Шуанхэ.
— Брат Линь, — ее голос звучал мягко и успокаивающе, а взгляд, казалось, мог проникать в самые глубины сердца, — то, что ты не смог спасти Янь Хэ, не твоя вина.
Эти слова, наконец, позволили Линь Шуанхэ избавиться от чувства вины, которое мучило его последние дни.
— Нет, — его голос задрожал, выдавая уязвимость, которую он не показывал с тех пор, как Янь Хэ впервые отравился, — я не смог найти противоядие...
После смерти Янь Хэ его подчиненные, наконец, осознали, что их генерал был тяжело отравлен. Они обвинили Линь Шуанхэ, который, несмотря на свой статус божественного лекаря, не смог найти противоядие и спасти их военачальника. В ушах Линь Шуанхэ звучали бесконечные обвинения и гневные проклятия, и даже во сне его преследовали кошмары.
Женщина в алых доспехах, посмотрев на него, произнесла мягко: — Ты врач, а не бессмертный. Твоя задача — лечить болезни и спасать жизни, а не решать вопросы жизни и смерти. Янь Хэ был поражен ядовитой стрелой народа Вутуо — если ты хочешь отомстить за него, мы должны выиграть эту войну.
— Вам нужно взять себя в руки, лекарь Линь, – произнесла она, изменив форму обращения. – Мне требуется ваша помощь.
— Вы нужны Цзи Цзюню, – добавила она.
.jpg)
0 Комментарии