Летняя жара в Цзи Яне наконец—то сменилась осенним ночным ветром и дождём.
Ранним утром под деревьями феникса за пределами дворца лежал толстый слой золотистых листьев. Некоторые из них упали в пруд, где рыбы время от времени всплывали, слегка касались их своими плавниками и быстро уплывали, оставляя лишь рябь на поверхности воды.
Му Хунцзинь вошла во внутренний двор. Служанка объявила:
— Ваше высочество, прибыл чиновник Цуй.
Цуй Юэчжи, войдя в комнату, заметил, что за эти дни он похудел и стал более энергичным, чем прежде. Когда войска Вутуо вторглись на территорию Вэй, вооружённые силы города Цзи Янь оказались не готовы к такому нападению. Однако, благодаря усилиям Сяо Цзюэ и Хэ Яня, они смогли превратить поражение в победу, несмотря на значительное численное превосходство противника. Теперь оба героя отправились на свои поля сражений.
Хотя Цзи Янь в настоящее время находился в безопасности, предыдущий инцидент послужил уроком. После Нового года Цуй Юэчжи ежедневно проводил время на тренировочных площадках, занимаясь с городской армией Цзи Янь, чтобы убедиться, что они готовы противостоять любым возможным будущим захватчикам.
Поклонившись Му Хунцзинь, он протянул ей свиток с отчетами о сражениях, произошедших в префектурах Цзи Цзюнь и Юнь Цзы. Му Хунцзинь с готовностью приняла свиток.
Она тоже немолода, но больше не требует, чтобы служанки ежедневно выдергивали у неё из головы новые седые пряди. Поэтому среди её аккуратно заколотых волос можно заметить седые волоски. Однако она не обращает на это внимания — Му Сяолоу постепенно становится взрослой, и со временем город Цзи Янь перейдёт к новой принцессе.
Все люди стареют, и это не повод для беспокойства.
Она открывает свиток, и её взгляд падает на иероглифы внутри. После долгого чтения она закрывает его и вздыхает.
— Цзюйчуань и Юнь Цзы возвращены, Бинцзян в безопасности, и из округа Цзи Цзюнь поступили хорошие новости. Ваше высочество, вы переживаете о госпоже Хэ? — спрашивает Цуй Юэчжи.
Судьба Хэ Янь оставалась неясной, что вызывало беспокойство. Цуй Юэчжи до сих пор помнил, как в последний раз видел Хэ Янь — когда она не держала в руках оружия, то была похожа на обычную молодую женщину, яркую и жизнерадостную. Однако, когда она бралась за меч, то, казалось, была рождена для битвы.
Хотя все они уже тогда знали, что Хэ Янь была необычной женщиной, они были поражены, узнав, что она в одиночку привела армию Фуюй в Цзюйчуань.
Много лет назад молодой генерал Фэйсян тоже была женщиной, но таких воинов, как она, было лишь несколько на миллион. Как же им повезло, что в их жизни появилась еще одна такая женщина!
Но не падёт ли эта женщина—генерал, подобно генералу Фэйсян, слишком рано?
Женщина в развевающихся красных одеждах слегка покачала головой в ответ на его слова, и в её взгляде мелькнула меланхолия: — Я просто не хочу...
Она не желала, чтобы её возлюбленные закончили так же, как она, обречённые на вечное одиночество и разлуку.
В этом мире идеальные концовки были редкостью, и, испытав на себе горечь разлуки, она не хотела, чтобы её возлюбленный повторил её судьбу и обрек свою единственную ученицу на вечное одиночество.
В буддийском храме в городе Жуньдоу золотой Будда благосклонно взирал сверху на всех живых существ, а женщины, преклонив колени на соломенных циновках в холле, с закрытыми глазами молились за тех, кто был далеко от них.
Эти женщины были пленницами, которых спасла Хэ Янь во время битвы при Жуньдоу, когда войска Вутуо угрожали их жизни. Если бы не вмешательство Хэ Янь, они, вероятно, остались бы лишь в виде белых костей, и их будущее было бы неопределённым.
После того как Хэ Янь покинула Жуньдоу, окружной судья Чжао Шимин, по её просьбе, взял на себя заботу об этих женщинах. Большинство из них были отвергнуты своими семьями, а некоторые потеряли их из—за действий сил Вутуо. Чжао Шимин нашёл для них работу в вышивальной мастерской в городе, что позволило им обеспечить себя.
Для этих женщин это было неожиданным благом. Хотя они и не смогли полностью избавиться от чувства стыда, они, по крайней мере, обрели мужество взглянуть в лицо будущему.
Когда до Жуньдоу дошли вести о том, что Хэ Янь получила тяжёлое ранение, защищая округ Цзи Цзюнь, эти женщины были охвачены тревогой и сожалением о том, что они не могут, подобно мужчинам, присоединиться к этой героине на поле битвы. Всё, что они могли сделать в этой ситуации, — это вознести искренние молитвы в буддийском зале, прося высшие силы о скорейшем выздоровлении и благополучном возвращении молодой и отважной госпожи Хэ.
Окружной судья, покидая зал в своём одеянии, с чувством произнёс: «Посмотрите, как они набожны. В глубине души они искренне почитают госпожу Хэ».
Ли Куан, стоявший рядом, молча наблюдал за женщинами в зале.
Прошёл почти год со дня смерти Ци Ло, но он всё ещё иногда, не замечая, искал взглядом её грациозную фигуру, занимаясь своими делами. Бесчисленное количество ночей он просыпался от снов, вспоминая её взгляд в тот день.
В его сердце не было ненависти, только смятение и непонимание.
Хэ Янь оказалась права — он действительно ошибался. Поэтому в дальнейшем и даже сейчас он уделял больше времени обучению армии города Жуньдоу. Не имея возможности исправить прошлые ошибки, всё, что он мог сделать, — это предотвратить повторение подобных ситуаций.
— Теперь глава Ли видит, что они выжили и живут хорошо, — сказал Чжао Шимин.
Когда Хэ Янь впервые спасла этих женщин, многие считали, что она напрасно тратит свои усилия. Люди думали, что даже если эти женщины выживут, они никогда не смогут противостоять общественному осуждению. Они боялись, что постоянные насмешки и презрение со стороны окружающих станут последней каплей, которая сломит их и они уйдут из этого мира.
Однако Хэ Янь перед своим отъездом рассказала Чжао Шимину, как можно помочь этим женщинам, и даже оставила им деньги. Она искренне заботилась об их благополучии. И теперь эти женщины не подвели её.
Ли Куан, с улыбкой на лице, опустил голову: «Я ей не ровня».
Чжао Шимин, поглаживая бороду, произнёс: «Кто в этом мире может сравниться с такой, как госпожа Хэ? Будем надеяться, что она сможет превратить несчастье в благословение для округа Цзи Цзюнь. Пока она жива, эти женщины будут иметь перед собой образец для подражания».
Чжао Шимин устремил свой взгляд в бескрайние просторы неба, где проплывала стая осенних гусей. После непродолжительного наблюдения он произнес с тихой надеждой: — Будем верить, что так оно и есть.
[Историческая справка: Стратегии фальшивой транспортировки зерна и рытья туннелей были вдохновлены тактикой Ли Гуанби[1].]
[1] Генерал Ли Гуанби (Li Guangbi) был китайским военачальником и политическим деятелем в период династии Тан (618–907). Он известен своей военной службой и преданностью императору, особенно в контексте борьбы с угрозами для династии Тан.Ли Гуанби родился в 684 году и стал известен своими успехами в военных кампаниях. Он играл важную роль в защите империи Тан от внутренних и внешних угроз. На протяжении своей карьеры Ли Гуанби также зарекомендовал себя как талантливый стратег и жестокий военный лидер.
.jpg)
.jpg)
0 Комментарии