Услышав это, Хэ Янь почувствовала себя немного расстроенной. Однако Ся Чэньсю, взглянув на неё, улыбнулась и сказала:
— Леди Хэ, не стоит печалиться из—за меня. Когда я впервые услышала новости о Янь Хэ, я не могла смириться с этим и даже думала последовать за ним. Но теперь, когда у меня есть Мукся, эти прежние навязчивые идеи постепенно исчезли.
— Когда я выходила замуж за Янь Хэ, я знала, что однажды такой день может наступить. Я просто не ожидала, что это произойдёт так скоро. — Она опустила голову и улыбнулась. — Но раз уж я сделала выбор, мне больше нечего сказать. Янь Хэ ушёл, а живым нужно жить хорошо. — Она посмотрела на Мукся в колыбели и добавила: — Я думаю, небеса не были слишком жестоки ко мне; по крайней мере, они оставили мне Мукся.
Она всегда жила с ясной головой, и некоторые вещи не нуждались в том, чтобы Хэ Янь говорила о них — Ся Чэньсю и сама их понимала. Однако Хэ Янь считала, что иногда излишняя мудрость и понимание могут причинить другим ещё большую душевную боль.
После небольшой беседы с Ся Чэньсю она поднялась, чтобы попрощаться.
Затем Хэ Янь посетила дом Хон Шаня.
В отличие от Ши Ту и Хуан Сюна, у Хон Шаня остались младший брат и пожилая мать. Каждый день мать Хон Шаня плакала. Хэ Янь решила помочь ей, устроив брата в хорошую школу и оказав финансовую поддержку в оплате домашних расходов.
Как сказала Ся Чэньсю, мертвые ушли, а живым нужно продолжать жить. Поэтому Хэ Янь решила, что самое важное для неё — это позаботиться о семье Хон Шаня вместо него.
…
В зимнюю пору в таверне, расположенной на берегу реки, развевался на ветру флаг, украшенный иероглифом «вино». К женщине, которая торговала вином, подошёл могучий муж с массивным мечом в руках и грубо спросил:
— Есть ли у вас вино Синхуа?
Женщина подняла глаза и увидела перед собой человека, похожего на разбойника, со шрамом на лице. Она испугалась и ответила тихо:
— Извините, господин, но зимой у нас нет вина Синхуа, только жёлтое вино.
Она ожидала, что этот свирепого вида мужчина рассердится, но он лишь сказал:
— Тогда три чаши жёлтого вина.
Он положил деньги на стол и вошёл внутрь.
Женщина на мгновение оцепенела, а затем поспешно встала, чтобы разлить вино по кувшинам.
Ван Ба молча оглядел небольшую винную лавку.
Прежде чем приехать сюда, он посетил бандитскую крепость, раздал своим братьям заработанные награды и посоветовал им прекратить набеги. Он увидел, что в крепости процветают сельское хозяйство и рыболовство, и сказал им, что жизнь с клинком должна остаться в прошлом.
По дороге в Цзюйчуань Хуан Сюн поведал ему о вине Синхуа, которое подавали в прибрежной таверне. Вино было особенно сладким и ароматным. Он пообещал угостить Ван Ба этим вином после войны. Ван Ба с радостью согласился, но теперь пил один.
Время пролетело быстро, оставив лишь воспоминания. Он уже не был столь свиреп и воинствен, как в начале своего пути в армии. Дети в крепости говорили, что он стал мягче.
Он не понимал, как это произошло, но это было хорошо.
То, что они смогли вернуться живыми, было уже благом для них.
Три бокала вина были поданы незамедлительно. Вино было домашним, жёлтым, мутноватым на вид, но с явным пряным вкусом. Он запрокинул голову и осушил первый бокал. Его горло обожгло.
— Брат, — он вытер рот, выдыхая винный аромат, не обращаясь ни к кому конкретно, — вино хорошее.
Никто не ответил.
Спустя мгновение он взял две оставшиеся чаши и направился к окну. За стеклом на ветру колыхалась стройная ива, ветви которой зимой были лишены листвы, но скоро должна была наступить весна, и на них должна была прорасти новая зелень.
Он обернулся и вылил две чаши вина на землю у подножия ивы, наблюдая, как жидкость медленно впитывается в почву.
Некоторое время он молча созерцал эту картину, а затем негромко произнёс: «Попробуй тоже».
…
В заведении, где подавали лапшу, расположенном на восточной окраине города, молодая особа, поглощённая работой, сменила свой наряд, облачившись в жакет светло—голубого цвета и юбку, украшенную кроличьим мехом, который был вышит по краям. Её волосы были украшены пушистыми цветами, гармонирующими с её нарядом, что придавало её и без того милому личику ещё больше очарования.
Зимой заведение было особенно популярно. В холодное зимнее утро миска горячей лапши могла согреть человека изнутри.
Сунь Сяолань была настолько занята, что едва касалась земли ногами. После того как она обслужила последнего посетителя, у неё наконец—то появилась возможность перевести дух. Вытирая пот со лба, она вдруг заметила в толпе знакомую фигуру.
Это был смуглый, но красивый юноша, проходивший мимо по улице. Сунь Сяолань показалось, что она его знает, и она посмотрела на него дважды, прежде чем вспомнила — она видела этого юношу однажды ранней весной в сопровождении спокойного, утончённого молодого человека. Уходя, они оставили на столе горшок с цветущими горными персиками.
Сердце молодой женщины внезапно преисполнилось радостью, и она уже готова была окликнуть его, когда голос позади неё произнёс: «Мисс, ещё одну миску лапши…»
Сунь Сяолань ответила, но когда она вновь подняла глаза, фигура уже растворилась в толпе.
«Куда же он делся?» — подумала она.
Срочные заказы за спиной не оставили ей времени на раздумья. Она лишь подумала, что, раз уж эти двое молодых людей находятся в столице Шуоцзин, у них наверняка будет шанс встретиться вновь. Возможно, они заглянут в лапшичную через несколько дней.
Эта мысль вновь развеселила её. Среди шумной толпы лишь горшок с цветущими горными персиками одиноко стоял на деревянном прилавке лапшичной зимой. Его нарисованные цветы были яркими и красивыми, словно весна в полном цвету.
.jpg)
.jpg)
){kind=link}
0 Комментарии