Хэ Янь хранила молчание, лишь подняв чашу с вином, чтобы сделать глоток. Хуан Сюн тоже не произнёс ни слова, продолжая есть и пить в одиночестве. Ван Ба, слегка опьянев, сидел, обхватив голову руками, с глупой ухмылкой на лице. Цзян Цяо, уткнувшись лицом в колени, казалось, находился в состоянии между сном и слезами.
Инструкторы, собравшись вокруг костра, наслаждались мясом и вином. После нескольких месяцев напряженных тренировок они, наконец, могли видеть результаты, достигнутые этой группой новобранцев. Атмосфера вокруг стала более расслабленной. Чэн Лису, молодой господин из столицы, также присоединился к ним. Он никогда раньше не пробовал таких необычных блюд, и даже запечённая кроличья ножка, натертая солью, показалась ему восхитительной. Изначально он планировал найти время, чтобы поговорить с Хэ Янем, но после всего лишь одного глотка вина его ноги подкосились, и он снова сел.
Инструкторы добродушно рассмеялись, а кто—то из них произнес:
— Молодой господин Чэн, вам всё ещё нужно работать над своей устойчивостью к алкоголю. С таким уровнем вы не можете быть одним из наших солдат в гарнизоне Лянчжоу!
— Я не из вашего гарнизона Лянчжоу, — пробормотал Чэн Лису, — Я здесь просто развлекаюсь.
Этот ребёнок всегда умел представить свои недостатки в виде разумных аргументов. Если бы он был сыном инструкторов, его бы уже схватили и избили раз десять или восемь. Но поскольку он был племянником Сяо Цзюэ, все говорили:
— Молодой мастер Чэн такой непредубеждённый! В любом случае, пить слишком много — это нехорошо, моя жена не разрешает мне пить! Всем стоит поучиться у молодого господина Чэна!
— Но, молодой господин Чэн, — спросил Лян Пин, — разве командир не присоединится к нашему празднованию?
— Дядя не любит шумные места, — ответил Чэн Лису. — Он определённо не придёт.
Все почувствовали некоторое разочарование, а некоторые подумали, что Сяо Цзюэ был слишком отчуждённым. В конце концов, это был Праздник Середины осени. Командир, который даже не отпраздновал Середину осени со своими подчинёнными — насколько глубокими могли быть его чувства к своим людям? Это выглядело довольно высокомерно.
Однако не все были так категоричны. Ма Дамэй с улыбкой предложил:
— Почему бы нам не отправить немного вина и еды командиру? В такой большой праздничный день ему, должно быть, одиноко сидеть одному.
Чэн Лису возразил:
— В этом нет необходимости. Мой дядя не стал бы пить это некачественное желтое вино.
Все замолчали. В конце концов, он был вторым молодым мастером из семьи Сяо в столице Шуоцзин — и даже в отношении вина он не шёл на компромиссы.
Ду Мао с любопытством спросил:
— Молодой господин Чэн, вы знаете, как хорошо командир может пить спиртное? Я слышал, что генерал Фэйсян мог выпить тысячу чашек и не опьянеть. Как командир может сравниться с генералом Фэйсяном?
Инструкторы, услышав этот вопрос, сразу же обратили свои взоры на Чэн Лису. Любая тема, связанная с генералами Фэйсяном и Фэн Юнем, всегда вызывала интерес. Люди хотели сравнить их во всем: от мастерства владения мечом до устойчивости к алкоголю, от роста до темперамента. К сожалению, помимо того, что они были бывшими соучениками, эти двое никогда не появлялись вместе и не соревновались напрямую. А генерал Фэйсян всегда носил маску, поэтому кто был сильнее, оставалось загадкой.
— Конечно, это мой дядя, – без колебаний ответил Чэн Лису. – За все свои годы я ни разу не видел своего дядю пьяным.
По правде говоря, Чэн Лису никогда раньше не видел, чтобы Сяо Цзюэ пил алкоголь. Однако он не мог сказать этого в присутствии инструкторов. Каким бы выдающимся ни был генерал Фэйсян, он, конечно, не мог сравниться с его дядей.
— О, перестаньте, перестаньте обсуждать людей за их спиной, — махнул рукой Шэнь Хан. — Давайте лучше выпьем, почему вы все так много болтаете, как старухи? Молодой господин Чэн, позвольте мне поднять за вас тост... Молодой господин Чэн?
Щеки молодого мастера Чэна покраснели — он был уже в состоянии алкогольного опьянения.
…
В тот вечер зелёные занавески не пропускали яркий лунный свет, отбрасывая на диван редкие тени. Осенняя ночь была безмятежной, и кто—то играл на цитре.
Луна величественно взошла над магнолией, словно отражая мысли человека, чистого, как нефрит. На стене висел белоснежный меч, а молодой человек в верхней одежде играл с умиротворённым выражением лица. Когда его руки касались струн, музыка поднималась к небесам, очаровывая слушателей.
Он исполнял «Струящийся свет».
Мелодия цитры звучала издалека, как жемчужины, падающие на блюдо. В эту ночь Праздника середины осени, когда семьи собираются вместе, инструкторы и новобранцы гарнизона Лянчжоу, находившиеся за тысячи миль от своих родных, пели и весело пили. Он же был один, полностью сосредоточенный на перебирании струн. Его зачёсанные назад тёмные волосы падали на плечи, купаясь в холодном свете луны.
Время летит незаметно — от весны к осени, от лета к зиме.
Лунный свет, словно застывший в своей холодной красоте, окутывал всё вокруг, и его сияние, казалось, становилось всё более пронзительным с каждой нотой музыки. Ночное небо, подобно прозрачной воде, отражало эту красоту, и мелодия, словно плывущая по бескрайнему простору, заставляла слушателей замирать от восторга.
Но вдруг что—то с хрустом упало во внутренний двор, прервав эту холодную и одинокую мелодию. Сяо Цзюэ остановился, подняв голову. Через окно он увидел, как что—то ещё перелетело через стену внутреннего двора.
Слегка поколебавшись, он встал и толкнул дверь. В этот момент внутрь влетел третий предмет и приземлился прямо рядом с ним. Сяо Цзюэ наклонился, чтобы поднять его, и увидел, что это был камешек.
Фэй Ню, появившись из—за спины, прошептал:
— Молодой господин, снаружи...
Сяо Цзюэ, открыв ворота внутреннего двора, обнаружил юношу в красных одеждах, держащего в руках небольшой кувшин с вином. Пробка была вынута, и от напитка исходил насыщенный аромат — это было вино Восемнадцати Бессмертных.
Юноша был довольно щедр, держа в руках такой маленький кувшин, который обычные люди обычно берегли бы и позволяли себе пригубить лишь изредка. Однако, судя по его виду, он уже выпил совсем немного.
Это был Хэ Янь.
){kind=link}
0 Комментарии