— Это касается непосредственно вас! – Чэн Лису, обойдя стол, приблизился к Сяо Цзюэ. – Дядя, вы же знаете, что мне не нравится мисс Сун! Если мне придётся на ней жениться, я лучше умру, я повешусь в день свадьбы! Дядя, вы же не будете просто смотреть, как я умираю, правда?
Сяо Цзюэ поднял руку, холодно взглянув на него, и вытащил из—за пояса свой длинный меч, положив его на стол.
Чэн Лису, заикаясь, спросил:
— Что… что вы делаете?
— Ты можешь покончить с собой прямо сейчас, посмотрим, спасу я тебя или нет.
Чэн Лису уставился на меч, его лицо исказилось.
— Дядя, я не хочу возвращаться в столицу. Я уже полгода с вами, я уже привык к жизни в гарнизоне Лянчжоу, я действительно не могу без вас жить, – он обнял ноги Сяо Цзюэ и начал громко причитать.
Сяо Цзюэ прижал ладонь к виску, как будто не в силах прийти в себя, и сказал:
— Вставай.
Чэн Лису не пошевелился.
— Я повторяю еще раз, вставай.
Чэн Лису всё ещё крепко держал Сяо Цзюэ за ноги, глядя на него снизу вверх:
— Нет, если только вы пообещаете не отдавать меня семье Сун.
— Разве ты не устал от гарнизона и не хотел отправиться в центральный город провинции Лян? — спросил Сяо Цзюэ.
— Я больше не хочу! — вскричал Чэн Лису.
Голос Сяо Цзюэ звучал ровно:
— Это императорский цензор Юань Баожэнь.
— Дядя, вы всё ещё генерал Фэн Юнь Сяо Хуайцзинь! — чуть не плача воскликнул Чэн Лису.
— Юань Баожэнь уже встречался с тобой раньше. Если он узнает, что ты избегаешь его в провинции Лян, что, если он пожалуется семье Сун на твоё неуважение?
Чэн Лису сразу же ответил:
— Как он мог познакомиться со мной? Я никогда не встречался с ним, мои родители едва успели спрятать меня. Если бы он встретил меня, он бы не порекомендовал меня господину Сун. Мы с мисс Сун совершенно не подходим друг другу!
— Неужели это так? — глаза Сяо Цзюэ слегка заблестели, когда он посмотрел на взволнованного юношу. — Мы должны идти, но поскольку он тебя еще не видел, возможно, есть какой—то способ.
Глаза Чэн Лису расширились от удивления.
— Найди кого—нибудь, кто заменит тебя на банкете, — предложил Сяо Цзюэ.
Чэн Лису на мгновение задумался, наконец—то осознав его идею. Он перестал притворяться плачущим, отпустил ноги Сяо Цзюэ, встал и с радостью захлопал в ладоши:
— Замечательно! Дядя, вы правы. Поскольку он никогда меня не видел, мы можем просто найти кого—нибудь, кто заменит меня на этом банкете!
— У тебя есть кто—нибудь на примете? — спросил Сяо Цзюэ.
Чэн Лису, уставившись на него, ответил: — Я...
— В гарнизоне Лянчжоу, похоже, нет молодых людей твоего возраста и телосложения, — сказал Сяо Цзюэ. — Если разница будет слишком большой, это будет заметно.
В гарнизоне Лянчжоу большинство мужчин были рослыми, и даже те, кто помоложе, обладали крепким здоровьем и загорелой кожей. Чэн Лису, молодой мастер из столицы, выросший в роскоши, отличался от новобранцев своей нежной кожей.
— Если мы никого не сможем найти, тебе придётся пойти самому, — как ни в чём не бывало, заявил Сяо Цзюэ.
— Кто сказал, что мы не сможем никого найти? — забеспокоился Чэн Лису. И тут его осенило: — Мой старший брат, мой брат такой же, как я!
Сяо Цзюэ с недоумением приподнял бровь: — Хэ Янь?
— Да, мой старший брат. Он примерно моего возраста, у него такое же телосложение, и он очень умный. Он быстро соображает и может справиться с Юань Баожэнем. Если рядом будет мой брат, то Юань Баожэнь, возможно, и сможет забрать меня, но это не обязательно.
Чэн Лису безгранично верил в Хэ Яня, считая его самым талантливым человеком после своего дяди. Он был уверен, что Хэ Янь способен на то, что не под силу другим.
Однако, когда Чэн Лису увидел, что Сяо Цзюэ молчит, его сердце сжалось. Он подумал, что, учитывая их конфликт прошлой ночью, Сяо Цзюэ, возможно, все еще злится. Вероятно, он не захочет видеть Хэ Яня в данный момент.
Пока он размышлял, как убедить Сяо Цзюэ в своей правоте, он заметил, что его молодой дядя закрыл книгу, которую держал в руках, и спокойно произнес:
— Очень хорошо.
Заготовленные аргументы Чэн Лису застряли у него в горле, и он смог выдавить лишь: «А?».
Сяо Цзюэ посмотрел на него и сказал:
— Если ты сможешь убедить своего брата, пусть он заменит тебя.
…
После завершения дневной тренировки, когда Хэ Янь отдыхала за пределами тренировочной площадки, к ней подошли Хуан Сюн и остальные. Прежде чем заговорить, они передали Хэ Яню серебряные монеты, которые Шэнь Хан прислал прошлой ночью. Затем они спросили, что случилось с кувшином вина "Восемнадцать бессмертных".
— Я помню, что ты пил его последним, – сказал Хуан Сюн. – Сегодня я нашёл несколько пустых кувшинов из—под вина и подумал, что мы могли бы поделиться друг с другом. Что ты думаешь по этому поводу?
— Звучит заманчиво, – ответила Хэ Янь, – но, возможно, нам придётся подождать следующих наград за участие в Состязании флагов.
— Что ты хочешь этим сказать? – нетерпеливо спросил Ван Ба. Затем он внезапно понял и посмотрел на Хэ Яня: – Ты… ты же не... выпил всё это, не так ли?
Встретив пристальные взгляды всех присутствующих, Хэ Ян кивнул и признался:
— Извините, я случайно выпил всё это.
— Хэ Янь! — воскликнул Ван Ба. — Ты зашел слишком далеко! Это была наша общая награда, а ты выпил все сам — даже бандиты не ведут себя так высокомерно!
Он закатал рукава, словно намереваясь ударить Хэ Яня, но на полпути остановился, осознав, что не в силах одолеть человека перед ним. Не в состоянии решить, стоит ли начинать драку, он оказался в затруднительном положении.
Цзян Цяо и Ши Ту, казалось, не возражали, поскольку ни один из них не был любителем выпить и не проявлял особого интереса к спиртному. Поэтому они промолчали. Хотя Хуан Сюн не был так взволнован, как Ван Ба, его глаза были полны упрека.
Обычно Хэ Янь чувствовала бы себя виноватой за свои действия, но после череды плохих новостей за последние несколько дней она словно оцепенела. У нее не было сил справляться со своими чувствами, поэтому она просто сидела молча.
Увидев, в каком она тихом и подавленном состоянии, они переглянулись. Они подумали, что, вероятно, Хэ Янь сильно переживает из—за того, что не попал в лагерь Авангарда. Вчера вечером он, должно быть, утопил свою печаль в вине, и сегодня всё ещё находится в плохом настроении.
Однако, в то время как другие пили дешёвое жёлтое вино, которое стоило всего несколько монет, он пил вино, стоимость которого достигала сотен таэлей серебра. Но даже это не могло облегчить его боль — насколько дорогой будет месть?
В то время как они не знали, как помочь, тишину нарушил чей—то голос.
— Брат Хэ… Брат Хэ, так ты здесь! — воскликнул Чэн Лису, прибегая к ним запыхавшийся и весь в поту — должно быть, он бежал всю дорогу.
){kind=link}
0 Комментарии