Эти слова вызвали у Юнь Янь улыбку радости, и она игриво упрекнула:
— Молодой господин, вы такой милый собеседник. Мы, выросшие в борделях, знаем, что останемся без еды, если не будем следовать правилам, поэтому, естественно, мы не посмеем обидеть клиентов. Но есть люди, которые отличаются от остальных: те, кто никогда не сталкивался с трудностями, когда внезапно сталкиваются с большими переменами, все еще думают, что они благородные юные леди. Они гордые и своенравные, и им приходится усваивать свои уроки тяжелым путем. Через некоторое время они поймут.
Хэ Янь приподняла бровь:
— Значит, она из респектабельной семьи?
— Молодой господин, — Юнь Янь притворилась рассерженной и легонько ударила Хэ Янь в грудь своим напудренным кулачком. — Вы смотрите на нас, девушек из борделя, свысока?
Хэ Янь тихо усмехнулась в ответ:
— Как я могу? По сравнению с дикими кошками с когтями, нежные девушки, безусловно, более привлекательны.
Со своими утонченными чертами лица и в изысканной одежде Чэн Лису она выглядела как элегантный молодой джентльмен. Намеренно ведя себя учтиво и романтично, она могла очаровать многих молодых женщин. Конечно же, Юнь Янь была несколько ошеломлена ее улыбкой и неосознанно стала более разговорчивой.
— Несмотря на это, некоторые люди предпочитают этих энергичных диких кошек. Хотя девушка в этой комнате не знает правил, сын губернатора нашей провинции Лян специально попросил ее об этом. Кто знает, как ей так повезло? — в этот момент в ее голосе послышались нотки ревности.
— Сын губернатора? — мысли Хэ Янь метались, но выражение ее лица ничего не выражало, когда она удивленно посмотрела на нее.
— Неужели девушка в этой комнате настолько красива, что даже сын губернатора приходит искать её?
— Что вы имеете в виду, говоря, что он искал её? — спросила Юнь Янь с пренебрежением.
— Эта девушка недавно поступила в наше заведение, и когда мадам захотела, чтобы она обслуживала клиентов, её первым клиентом стал молодой господин Сунь. Но что она сделала? Она была невероятно свирепа — не только отказалась обслуживать молодого господина Суня, но и уколола его руку шпилькой для волос.
— Молодой господин Сунь — единственный сын губернатора Сунь, чем это могло закончиться? — произнесла Юнь Янь. — Мадам накажет эту девушку на несколько дней, и как только она станет послушной, её отправят к нему.
Когда Юнь Янь выступила вперёд, она продолжила:
— Однако у этой девушки довольно сильная воля. Прошло уже три дня, и вы только что видели, что она всё ещё не сдаётся. В нашем павильоне Ван Хуа давно не было такой свирепой девушки.
— Что вы будете делать дальше? — с беспокойством спросила Хэ Янь, обмахиваясь веером. — Если вы не сможете её укротить, что будет с молодым господином Сунем?
— Молодой господин шутит. Ни одну девушку в павильоне Ван Хуа нельзя не наказать. Какой бы свирепой она ни была, если дать ей немного снотворного, она ничего не сможет сделать. Я думаю, что эта девушка сама накликает на себя неприятности. Если бы она просто слушалась молодого господина Суня и угождала ему, то, возможно, даже стала бы его наложницей. Теперь же, даже если она окажется в постели молодого господина Суня, вряд ли она завоюет его благосклонность. Кто знает, насколько трагичной окажется её судьба.
По мере того, как она говорила, её ревность начала сменяться сочувствием.
- Возможно, в ближайшие несколько дней она придёт в себя, – утешила её Хэ Янь. – Не стоит слишком беспокоиться.
Юнь Янь покачала головой:
- Боюсь, у неё не так много времени. Люди молодого мастера Суня скоро придут за ней. Они, вероятно, только что делали ей макияж.
Хэ Янь хранила молчание.
Юнь Янь, казалось, осознала, что сказала слишком много, и вернула свою очаровательную улыбку. Она потянула Хэ Янь к комнате в конце коридора и, распахнув дверь, пригласила внутрь:
— Посмотрите на нас, почему мы говорим о других? Молодой господин, давайте лучше поговорим о нас.
Это был женский будуар, не слишком просторный, с косметикой, разложенной на туалетном столике, и красными занавесками вокруг кровати, которые навевали мысли о краткости весенних ночей.
Руки Юнь Янь поднялись, чтобы вновь обнять Хэ Янь за шею.
У Хэ Янь защекотало в затылке, но она сохранила образ романтичного молодого джентльмена, улыбнувшись:
— Держать красавицу в объятиях — это чудесно, но тебе не кажется, что чего-то не хватает?
Юнь Янь спросила:
— Чего же не хватает?
— Вино, конечно. Встреча с тобой кажется судьбоносной, и этот момент требует, чтобы мы выпили вместе, — она вспомнила, как Хэ Юаньлян обычно играл с наложницами в своем доме, и игриво постучала Юнь Янь по носу:
— Разве ты не обещала угостить этого молодого господина напитками? Ты меня обманывала? — спросила Хэ Янь.
Даже женщина из квартала удовольствий не могла не почувствовать, как замирает её сердце, когда с ней заигрывает такой красивый и романтичный молодой человек. Юнь Янь топнула ногой и ответила:
— Как я могла? Подождите здесь, я сейчас принесу вино. Сегодня вечером… мы будем пить, пока оба не опьянеем.
Она кокетливо взглянула на Хэ Янь и, покачивая бёдрами, вышла из комнаты. После её ухода Хэ Янь без сил рухнула в кресло, наконец-то позволяя себе вздохнуть с облегчением. Притворяться мужчиной, посещающим бордель, как в прошлом, так и в настоящем, было настоящим испытанием. Это было даже хуже, чем учиться в академии Сань Чан.
Она снова встряхнула рукав, и оттуда выкатился маленький бумажный шарик.
Ранее, когда они проходили мимо этой комнаты, кто-то выбежал, но его затащили обратно. В этот короткий миг из комнаты вылетел бумажный шарик. Боясь, что Юнь Янь заметит его, она намеренно уронила свой веер, чтобы скрыть его. Наклонившись, чтобы поднять веер, она подняла и бумажный шарик.
Опасаясь, что Юнь Янь обнаружит его, она до сих пор не осмеливалась взглянуть на него. Бумажный шарик был скомкан и рассыпан, а когда Хэ Янь развернула его, на нём были написаны два слова:
Спаси меня.
Слова, написанные карандашом для бровей, были немного размыты. Создавалось впечатление, что автор очень нервничал, но при этом его изящный почерк был невероятно красивым.
В этой комнате находилась молодая женщина, которую, по словам Юнь Яня, держали в плену. Хотя его объяснения казались правдоподобными, в конечном итоге они сводились к четырем словам: принуждение к проституции. В настоящее время, следуя за Сяо Цзюэ, она не должна была вмешиваться в подобные дела, чтобы избежать неприятностей. Однако с тех пор, как она узнала об этой ситуации, в её сердце зародился гнев, и она больше не могла оставаться в стороне.
Она осторожно убрала бумажный шарик, встала и вышла из комнаты.
Когда Юнь Янь вернулась с вином, комната уже была пуста. На мгновение она застыла, а затем топнула ногой и воскликнула:
— Обманщик!
Ночь становилась всё темнее.
Песни в павильоне Ван Хуа становились всё более глубокими и личными. Мужчины и женщины обнимались и смеялись, и было сложно понять, где заканчивается игра и начинаются настоящие чувства.
){kind=link}
0 Комментарии