В темном, зловещем подземелье мужчина с растрепанными волосами был привязан за руки и ноги к стене. Все его тело покрывали кровавые разводы, настолько густые, что уже невозможно было разобрать, где раны, а где просто стекшая кровь.
За решеткой стояли несколько изящных женщин. Главная среди них скрывала лицо за покрывалом, но даже сквозь ткань ощущалось, как ее пристальный взгляд пронзал пленника.
Она внимательно вслушивалась в его тяжелое, прерывистое дыхание. С каждым вдохом оно становилось слабее, длиннее, глуше. Ее пальцы судорожно сжались.
— Войти. Взять кровь.
Когда она заговорила, голос ее оказался низким, хриплым, будто у дряхлой старухи.
— Госпожа… — одна из женщин за ее спиной нерешительно возразила: — Сегодня уже брали кровь. Следующее извлечение должно быть не раньше полудня завтрашнего дня…
Не успела она договорить, как раздался резкий звук пощечины. Женщина в покрывале, та, кого называли Учителем, развернулась и ударила служанку тыльной стороной ладони.
— Ты не видишь, что он не доживет до утра?! — из-под покрывала сверкнул ледяной, немигающий взгляд. — Ждешь до полудня? Ты хочешь, чтобы все мои труды пошли прахом?!
Служанка вскрикнула, схватилась за лицо, а затем с глухими стонами повалилась на землю. Ее крики становились все громче, тело корчилось в агонии и каталось по грязному полу. Когда, наконец, движения стихли, присутствующие смогли разглядеть ее изуродованное лицо. Место, куда пришелся удар, разошлось в гнойную рану: кожа разорвалась, обнажая кровавое месиво мяса и белесую кость.
Она жалобно всхлипнула пару раз, но вскоре ее рука, слабо прижимавшаяся к лицу, безжизненно упала. Глаза ее остались распахнутыми, но в них уже не было жизни.
— Кто-то еще хочет возразить?
Воцарилась тишина. Остальные женщины опустили головы и молча принялись за работу.
Одна из них открыла изящную золотую шкатулку, в которой извивалось существо, похожее на шелковичного червя. Другая вытерла кровь с груди пленника, третья взяла острый золотой нож и аккуратно провела им по его коже у сердца, оставляя ровный разрез.
Свежая кровь заструилась, и в тот же миг существо в шкатулке пришло в бешенство. Оно содрогалось и извивалось, словно неведомая сила неудержимо влекла его к источнику.
Служанка осторожно поставила шкатулку на грудь пленника. В тот же миг белый червь рванулся к свежему разрезу и жадно впился в рану, жадно всасывая кровь. Его тело, прежде напоминавшее белоснежный нефрит, быстро начало окрашиваться в густой алый цвет.
Когда цвет существа стал почти полностью багровым, служанка взяла мягкую кисточку, чтобы осторожно смахнуть его обратно в шкатулку. Однако, сделав всего пару движений, она вдруг побледнела.
— Учитель… — ее голос дрожал.
Женщина за решеткой резко нахмурилась.
— В чем дело?
— Голова… Голова нефритовой гусеницы застряла в ране. Она не выходит…
Не прошло и мгновения, как покрывало взметнулось в воздух, и женщина стремительно шагнула в клетку. Однако даже за эти несколько шагов служанка уже вскрикнула в ужасе:
— Она залезла внутрь! Гусеница полностью залезла внутрь!
Когда «Учитель» приблизилась, на груди пленника не осталось и следа существа.
В воздухе повисла тяжелая тишина.
Вдруг одна из женщин, стоявших в стороне, заметила что-то боковым зрением. Она едва заметно вздрогнула — пальцы мужчины, который был неподвижен уже девяносто девять дней, дернулись.
Она не успела осознать увиденное, как с другой стороны донесся встревоженный голос:
— Его рана…
Все взгляды обратились к груди пленника. Там, где была свежая рассеченная рана, кожа начала… медленно заживать.
P.S.: Начинаем перевод до выхода дорамы, поэтому изображения могут быть не самого высокого качества. Надеемся, наша работа всё равно доставит вам удовольствие!
.jpg)
0 Комментарии