С Цзинь Чанань ― Пролог. Часть 3

Ее чуть хриплый голос был наполнен спокойной силой.

Холодные пальцы скользнули по его груди, нежно очерчивая таинственный узор. Тело его содрогнулось.

В тот же миг, глубоко внутри, будто пробудился дремлющий зверь. Он шевельнулся, лениво потянулся, но с каждым мгновением становился все более беспокойным.

Жар охватил его изнутри. Губы пересохли. В легкие ворвался новый запах. Запах крови.

Она текла внутри этих троих, разносилась по их сердцами, по жилам, согревала их, давала им жизнь.

Чем отчетливее он улавливал этот аромат, тем сильнее сжимался его желудок, требуя…

Особенно манящей была кровь женщины перед ним. Ее запах был сладким, чарующим, таким, которому невозможно было дать название.

Он содрогнулся, едва удерживаясь от чего-то неведомого.

Однако они не знали этого.

— Милый ребенок, — женщина-генерал легонько похлопала его по щеке. — Заберем с собой.

— Генерал… — Цинь Лань вздохнул, нахмурившись. — Мы даже не знаем, откуда он…

Ло Тэн беспечно пожал плечами и сказал:

— Я слышал, что у западных племён есть обычай приносить людей в жертву. В этом году в Северных пустошах особенно холодно и сухо. Возможно, этот мальчишка — просто жертвоприношение, оставленное богам, чтобы пережить зиму?

— Но если это так, почему его выбросили здесь? Да еще и в таком состоянии — оборванного, всего в крови…

При слове кровь у него внутри что-то сжалось. Горло пересохло, в нем будто вспыхнул пожар.

— Он, похоже, хочет пить. Принесите воды.

Женщина-генерал произнесла это спокойно, и вскоре раздался звук «поп!» . Кто-то открыл бурдюк.

Однако вместо того чтобы просто вылить воду ему в рот, она осторожно смочила пальцы и легонько провела ими по его потрескавшимся губам. Вода не имела вкуса.

Но стоило ей коснуться ее пальцев — и вдруг в ней появилось что-то неуловимо притягательное, что-то… губительное.

Этот аромат… Ее дыхание. Запах крови.

Как только ее рука отстранилась, его нутро сжалось в бешенстве. Будто у хищника, у которого отобрали добычу.

А когда ее пальцы снова коснулись его губ, он больше не мог себя сдерживать. Челюсти сомкнулись, зубы с силой впились в ее палец. 

Кожа прорвалась, плоть разошлась под нажимом, и в его рот хлынула горячая, насыщенная, невыразимо вкусная кровь.

Женщина-генерал вздрогнула и тихо втянула воздух сквозь зубы. Она резко дернула рукой, но он лишь сильнее вцепился в нее.

Глоток за глотком, не отрываясь, не давая ей вырваться. 

Жидкий вкус металла на языке. Разливающийся по венам жар.

Внутри все вспыхнуло. Жар охватил его сердце, обожгло изнутри и гулко отдавался в ребрах.

— Генерал!

Двое мужчин бросились вперед. Один схватил мальчика за челюсть, пытаясь силой разжать его рот. Он не отпустил.

— Паршивец! — взревел второй. — Я сейчас тебе челюсть вышибу! Цинь Лань, отойди, дай мне!

Его грубые пальцы сомкнулись на челюсти мальчишки, готовясь сломать ее, но тут раздался четкий, холодный голос:

— Ло Тэн!

Его рука замерла, но ярость не угасла.

— Генерал! Этот мелкий гаденыш укусил вас!

— А ты думаешь, я не знаю, что он меня укусил? — отрезала женщина.

Она с раздражением отмахнулась от грубых рук Ло Тэна. По сравнению с его ладонями ее пальцы казались тонкими и изящными, но одного их движения хватило, чтобы заставить мальчишку разжать зубы.

Едва она сжала сустав его челюсти, как по щекам разлилась острая боль. Он уже не мог сжать зубы так крепко, как прежде.

— Если бы я позволила тебе, ты бы ему голову свернул.

Она спокойно высвободила палец. Однако кровь, что успела стечь с его губ, уже впиталась в него.

Этого было мало, слишком мало, чтобы насытиться, но странное беспокойство, бушевавшее в груди, вдруг стихло.

— Генерал… — в голосе Цинь Ланя слышалось беспокойство. — Ваша рука…

— Мелочь. Укус ребенка, простая царапина.

Хотя он напал на нее, она даже не попыталась оттолкнуть его.

Вместо этого, словно ничего не случилось, эта женщина взяла его и легко закинула себе на плечо.

— Все, пошли. Возвращаемся в лагерь.

Ло Тэн взревел от возмущения:

— Генерал, вы серьезно хотите забрать этого волчонка?!

Ли Шуан усадила мальчика на лошадь и бросила:

— Всего лишь ребенок.

Она сама взобралась в седло и, усевшись позади, прижала его к себе. Он лежал безвольно, словно без сознания.

Голос ее звучал ровно, будто в происходящем не было ничего примечательного:

— Когда я была маленькой, я тоже напоминала дикого зверя. Но отец нашел меня и забрал с собой.

После этих слов никто больше не возразил.

 

Вернуться к оглавлению