В салоне на миг повисла тишина.
Водитель тоже замер:
«И?.. То есть ты понаглеть пришёл, да?»
— Тогда выходи.
Мэн Тин вместе со всеми обернулась. Настороженные и удивлённые взгляды пассажиров уставились на него, но он будто и не замечал этого.
Сердце у Мэн Тин заколотилось. Она и сама надеялась, что он сейчас уйдёт.
— Эй, отличница, — сказал он, — давай за меня карту приложи?
Она встретилась с его тёмными глазами и набралась смелости:
— Поезжай домой на байке.
Цзян Жэнь не удержался рассмеялся:
— Вот так вот, да? Безжалостно.
Поняв, что помощи не дождаться, он вытащил из бумажника купюру — алую сотню — и бросил в приёмник.
Водитель замялся:
— Это же… — но, видя, что возражать бессмысленно, он просто тронулся с места.
Мэн Тин нахмурилась. В автобусах тогда сдачи не давали. Получается, он потратил сто юаней, чтобы просто доехать?
Стало немного неловко. Если бы она приложила карту, может, не пришлось бы ему так тратиться.
В те годы транспортная система ещё не была столь удобной — в автобусе яблоку негде было упасть. Для высокого Цзян Жэня теснота ощущалась вдвойне.
Машина подрагивала, и Мэн Тин несколько раз чуть не налетела на стоящего впереди мужчину.
И вдруг — рука в чёрной кожаной перчатке схватила её за запястье и притянула ближе.
— Цзян Жэнь...
— А?
— Отпусти.
— Отпущу — упадёшь. Стоять сможешь?
Она вспыхнула:
— Смогу!
Он усмехнулся и, по-хозяйски, отрезал:
— Молчи.
А затем он повернулся к мужчине сзади и произнёс с ледяной яростью:
— Ты чё, подвинуться не можешь? Ещё раз меня заденешь — посмотрим, как засмеёшься.
Он не стеснялся ни в выражениях, ни в тоне. Тот уже открыл рот, чтобы огрызнуться — но, увидев его, сник. Высокий, с серебристыми волосами, чёрной серёжкой в ухе… Вид у него был, как у настоящего бандита. Мужик промолчал и начал продвигаться к выходу.
От этого Цзян Жэня даже Мэн Тин стало немного страшно. Она инстинктивно попыталась отодвинуться от него подальше.
Цзян Жэнь заметил это, обернулся и прищурился:
— Боишься? Я ж не на тебя рычу.
Щёки у неё покраснели, но... он и правда был пугающе свиреп. Она молча крепче сжала металлический поручень.
Тем не менее вокруг стало заметно просторнее.
Автобус продолжал трястись на ухабах. Конечная была недалеко от дома Мэн Тин.
Когда она вышла, то увидела, что у Цзян Жэня был бледный, недовольный вид.
Губы сжаты в тонкую линию, брови сведены — его укачало.
Мэн Тин опустила длинные ресницы и направилась домой.
Его всё ещё мутило, от этой тошноты настроение испортилось окончательно.
— Мэн Тин!
Она обернулась.
— Почему ты не ешь то, что я тебе дал?
Мороженое в её руке уже растаяло. Она так и не откусила ни разу.
Когда он увидел, что она молчит, его взгляд стал холоднее. Он подошёл вплотную и отрезал:
— Понял. Просто презираешь, да?
Цзян Жэнь выхватил десерт и с размаху швырнул в ближайшую урну. Глухой бум эхом отразился в воздухе.
Мэн Тин подняла на него глаза.
Они стояли совсем рядом.
За тёмными линзами очков блеснули ясные глаза — чистые, прозрачные… с лёгкой обидой.
Он и правда такой… властный. Хочет — дарит. Хочет — выбрасывает.
«Ну и пусть», — подумала она. — «Мне ведь не жить с ним всю жизнь. Зачем тратить силы на ссоры?»
После долгого молчания она мягко сказала:
— Протяни руку.
Её волосы были тонкие, струящиеся, и под солнцем отливали золотистым светом.
Цзян Жэнь всё ещё хмурился, но она тихо добавила:
— Извини. Я была неправа.
Пальцы у него вздрогнули, он почти машинально протянул свою ладонь.
Стоял ранний ноябрь. Первые заморозки.
Воздух был прозрачен и свеж.
Он опустил взгляд. Внутри чёрной перчатки — маленькая лимонная карамель.
.jpg)
0 Комментарии