Следом на экране появилось:
Сегодня — 20xx год, 11 октября, четверг, 19:03.
Это был не сон. Она действительно вернулась на пять лет назад. В тот самый год, когда всё изменилось. Ей хотелось зарыдать от отчаяния… или от облегчения. В опустевшем после уроков школьном дворе она лишь крепче сжала лямки рюкзака и направилась к автобусной остановке.
Автобусы в её сторону ходили редко — один в полчаса. Мэн Тин достала из сумки ученический проездной и встала на остановке, терпеливо дожидаясь.
Минут десять она разглядывала каждую проезжавшую машину. Это была дорога домой. Когда-то она мечтала вернуться, и теперь это случилось.
Однако автобус всё не ехал. Вместо него издалека раздался визг мотора мотоцикла — резкий, нарушающий тишину. Мэн Тин сжала в руке трость, её ресницы задрожали. Где-то глубоко внутри поднялось тревожное предчувствие.
Мотоцикл нёсся с ревом, рассекая воздух, как нож.
Хэ Цзюньмин присвистнул и с усмешкой протянул:
— Йо, брат Жэнь, это та самая слепая, которую мы в школе видели.
Глаза Цзян Жэня, скрытые под шлемом, метнулись в её сторону.
Он резко повернул руль, и мотоцикл остановился прямо перед Мэн Тин. Та невольно отступила на шаг.
Ветер трепал ей волосы. Она попыталась заправить прядь за ухо, но чёлка всё равно растрепалась на лбу.
Цзян Жэнь заглушил мотор и снял шлем. Следом остановились и Хэ Цзюньмин с Фан Танем.
Мэн Тин узнала Цзян Жэня именно таким, каким он был в том году.
В этом году он проколол ухо. В ухе у него блестела чёрная серьга. Короткие серебристые волосы торчали дерзко, словно назло. На ком-то другом это смотрелось бы, как пародия на субкультуру, но не на нём. Цзян Жэнь был по-настоящему хорош собой: в чертах — прямота и резкость, совсем не та слащавая внешность, которая станет популярной спустя годы. Его лицо было дерзким и мужественным. Он был настоящим хулиганом без всяких усилий.
Хэ Цзюньмин не удержался от ехидства:
— Одарённая ученица из седьмой, ты правда слепая, что ли?
Мэн Тин не понимала, почему они вообще остановились здесь. На секунду замерев, она всё же кивнула.
Цзян Жэнь долго молча смотрел на неё из-под шлема, его взгляд скользнул по её длинным волосам:
— Из седьмой? Что ты тут делаешь, в нашей профшколе?
У неё сжалось сердце. Как же так — и здесь наткнулась на него? Она промолчала и застыла, будто окаменев.
Фан Тан приподнял бровь:
— Или она ещё и немая?
Мэн Тин прикусила губу и осталась безмолвной, но снова кивнула.
Уже второй раз она не ответила Цзян Жэню словами. Тот повесил шлем на руль и усмехнулся краем губ:
— Ну что, вундеркинд, садись, подвезу до дома. Бесплатно. Поддержка людей с ограниченными возможностями.
Хэ Цзюньмин чуть не захлебнулся от смеха:
— Ни хрена себе, “поддержка”! Может, ещё за ручку через дорогу перевести?
Фан Тан тоже едва сдерживал ухмылку.
Мэн Тин медленно покачала головой. Ни возмущаться, ни спорить она не стала.
Мэн Тин стояла прямо, будто натянутая струна. На ней была тонкая осенняя вязаная кофта под просторной школьной формой седьмой школы и вышитым гербом. Хоть одежда и скрывала фигуру, её открытая шея оставалась тонкой и бледной, что придавало ей хрупкий вид.
Цзян Жэнь достал из кармана зажигалку и принялся щёлкать ею.
Пламя вспыхивало перед его глазами, отражаясь в тёмных очках, что закрывали почти пол-лица. Он смотрел на неё пристально, не мигая. Та сжала трость обеими руками — в этом напряжённом молчании чувствовалась растерянность, почти беззащитность. Она явно нервничала.
— Что у тебя в рюкзаке? Достань, — взгляд Цзян Жэня скользнул к её руке — белоснежной, будто выточенной из нефрита. На её фоне чёрная трость казалась куском тёмного оникса.
Мэн Тин не хотела с ним связываться, лишь бы он ушёл поскорее. Она послушно расстегнула молнию и открыла рюкзак. Честно говоря, она и сама уже не помнила, что туда положила.
Внутри — учебник физики, английский, пенал, футляр для очков, кошелёк с мелочью.
И в самом низу — маленькая коробочка с клубникой.
В это время года найти клубнику непросто. Эту коробку папа Шу достал с большим трудом — из лабораторной теплицы, где выращивали фрукты на питательной сыворотке. Было всего чуть-чуть — он дал ей с собой, чтобы она перекусила, если проголодается.
Однако Мэн Тин тогда так и не решилась её съесть, она отдала сестре Шу Лань.
— Клубнику давай.
Пальцы Мэн Тин дрогнули. Сначала она даже не шевельнулась.
«Ладно… пусть. Главное — не злить его».
Белая ладонь подала коробочку вперёд.
.jpg)
0 Комментарии