Чёрные волосы.
Короткая, строгая стрижка. Та самая, которую в ту эпоху носили все прилежные мальчики, обрезанная аккуратно, до ушей.
Цзян Жэнь. С обычной стрижкой.
Цзян Жэнь с причёской?!
Вчера, когда Хэ Цзюньмин его увидел, он едва не надорвался от сдерживаемого хохота:
«Брат Жэнь сбрил свою “фирменную дерзость”?! Да он, что, с ума сошёл?!»
Он был в чёрных спортивных штанах и кроссовках.
С детства у него были сложности с контролем эмоций из-за гиперактивности. Тем не менее именно она же подарила ему взрывную энергию и почти нечеловеческую выносливость.
Пока его друзья из техникума волочили ноги, как избитые псы, он шёл, не сбавляя темпа. В его тёмных глазах светился огонь.
Шэнь Юйцин сидела на камне и вдруг почувствовала, что не узнаёт его.
Без серебряных волос, без серьги, без привычной наглой улыбки… Теперь он казался резче, взрослее, даже жестче. Лицо с короткой стрижкой подчёркивало природную силу, которая до этого пряталась за хулиганским лоском.
Его черты стали угловатыми и жёсткими.
Он выглядел не просто парнем, а опасным мужчиной.
Один его взгляд — и в нём уже была та самая непреклонная, вызывающая власть.
Хэ Цзюньмин тяжело дышал сзади:
— Всё, пацаны… Я больше не могу. Сдаюсь.
Хэ Хань засмеялся:
— Настоящий мужик не сдаётся.
— Да иди ты! Где ты видел, чтоб братья издевались друг над другом!
Он плюхнулся на ближайший камень и встал в ряды тех, кто «официально» сошёл с дистанции.
В толпе не разберёшь — кто из техникума, кто нет, учителя всех не запомнят.
У Шэнь Юйцин в глазах блеснуло нечто между удивлением и предвкушением. Она поднялась, чуть пригладила волосы и позвала:
— Цзян Жэнь, ты тоже…
Однако Фан Тан, стоявший рядом, мягко усмехнулся:
— Шэнь Юйцин, понизь голос, ладно?
В его тоне сквозило предупреждение.
Они не должны были быть здесь. Эти ребята из техникума пробрались тайком и только из-за всеобщего бардака учителя этого не заметили.
Цзян Жэнь хлопнул Фан Тана по плечу — мол, не надо — и пошёл дальше, не оборачиваясь.
Фан Тан и сам не планировал продолжать подъём. Он уселся на камень рядом с Хэ Цзюньмином и сказал:
— Пусть идёт. Он знает, что делает.
А Цзян Жэнь шёл вперёд. Выше, всё выше. Без слов. Без взгляда назад.
Фань Хуэйинь, сколько ни старалась, всё же не выдержала. Она вздохнула и отпустила часть учеников. Кто сможет, пусть поднимается.
Тем, кто доберётся до вершины, вручат маленькие флажки, дающие возможность прибавить плюс к поведенческим баллам класса. Это поощрение за «упорство и целеустремлённость».
Чжао Нуаньчэн шепнула:
— Давай подальше от училки отойдём и присядем?
Мэн Тин кивнула. Она не собиралась упираться, ведь рюкзак был слишком тяжёлым, плечи ныли и каждый шаг давался с трудом.
Когда Фань Хуэйинь скрылась за поворотом, они свернули и сели на плоский камень у обочины. Мэн Тин была вся в поту. Она осторожно сняла рюкзак, поставила себе на колени, открыла термос и сделала пару глотков. Прохладный ветер касался щёк, из-за чего становилось легче.
Куртку она давно убрала в рюкзак. Оставалась только лёгкая хлопковая кофта цвета зелёных бобов.
На фоне камня и листвы её силуэт был похож на весеннюю стрекозу — хрупкую и светлую.
Она прикрыла глаза, наслаждаясь прохладой, и вдруг открыла их.
Прямо перед ней стоял он — юноша с короткой стрижкой и чёрными волосами.
С полуулыбкой во взгляде он произнёс:
— Ну надо же, встреча с отличницей.
Мэн Тин не верила своим глазам.
Он пришёл.
Снова.
Даже Чжао Нуаньчэн замерла, не в силах вымолвить ни слова.
.jpg)
.jpg)
0 Комментарии