Мэн Тин сидела на вершине валуна, её ступни едва касались земли.
Ветер играл тканью её одежды, очерчивая тонкий силуэт. В воздухе витал едва уловимый, тёплый аромат, прямо живой, как дыхание весны. Тонкая талия, светлая до ослепления кожа, обнажённая шея… ключицы.
Она подняла лицо и встретилась с его взглядом. Он уловил, куда именно она смотрит — на его волосы.
Цзян Жэнь усмехнулся, а затем дерзко и с вызовом спросил:
— Только сейчас заметила, какой я красавчик?
Мэн Тин смутилась, её щёки тут же вспыхнули румянцем.
Вот уж действительно… наглец.
Она отвернулась и сделала вид, будто вовсе его не слышала.
Чжао Нуаньчэн, почувствовав внезапный страх, крепко сжала ладонь подруги. Черноволосый Цзян Жэнь с холодным выражением лица выглядел… пугающе.
«Боже, какой жуткий…»
Она огляделась. Ни учителей, ни других учеников рядом. Место оказалось уединённым до дрожи.
Цзян Жэнь смотрел на Мэн Тин, будто зачарованный.
Такое лицо: белоснежное, будто фарфоровое. Такая редкость. Как не влюбиться?
Он заметил, что она даже не пытается заговорить. Стыдится? Или просто считает, что не стоит с ним разговаривать — особенно на глазах у подруги?
Он приподнял бровь, сделал шаг и взял её за запястье.
— Ты ведь собиралась наверх? Пошли. Я тебя провожу.
— Отпусти. Я не пойду, — её голос дрогнул и почти сорвался.
Он хмыкнул:
— А как же поведенческие баллы? Ты же у нас отличница. Или не хочешь пользу классу приносить?
Его пальцы сжали её запястье крепче.
Мэн Тин вспыхнула и от стыда, и от гнева:
— У меня ноги болят. Не пойду. Хочешь — иди сам.
Чжао Нуаньчэн была на грани, её глаза уже блестели. Она резко поднялась и выпалила:
— Цзян Жэнь, отпусти Тин-Тин! Или я скажу учителю!
Он фыркнул и перевёл на неё взгляд. И в этот момент в его глазах мелькнула угроза. Дикая, хищная, как у зверя, не знающего поводка.
Чжао Нуаньчэн замерла, её голос пропал.
— Я… всё. Молчу.
Цзян Жэнь, не говоря ни слова, подхватил Мэн Тин на руки вместе с тяжёлым рюкзаком. На его лице заиграла насмешка.
— Пока я рядом — дойдёшь. Не бойся.
Мэн Тин вскрикнула, но звук застрял в горле.
Он шёл уверенно, почти непринуждённо. Под его дерзостью проступала скрытая мягкость.
Он негромко усмехнулся:
— Только не ори, ладно? А то прибежит училка, и что ей скажешь? Я-то ладно, мне уже не привыкать. А ты — отличница, с репутацией.
Он бросил взгляд через плечо, туда, где шла Чжао Нуаньчэн:
— Стоп. Возвращайся. Меня она не боится, а вот ты, может, и пожалеешь, если пойдёшь дальше.
Он был, как герой антагонист из дорамы, который точно знал, куда бить, и делал это с хищной точностью. Так и хотелось кинуть в него чем-нибудь тяжёлым.
Мэн Тин прижала к себе рюкзак. Сердце сжалось от унижения, бессилия и злости. Ей хотелось плакать от обиды.
«В прошлой жизни всё было иначе… Где я допустила ошибку?»
Цзян Жэнь. Тот, кто способен на всё. Даже… убить.
Под рёбрами спутались страх и гнев, как тугой ком.
Он нёс её легко. И она это чувствовала. Казалось, будто не в тягость совсем. Наконец, собравшись с силами, Мэн Тин прошептала:
— Поставь меня. Я сама пойду.
Он взглянул на неё и, склонив голову, спросил:
— Значит, не тяжело?
— Не тяжело, — упрямо ответила она.
Молчание между ними было оглушительным. Он поставил её на землю.
Горы, будто в дымке, растекались до самого горизонта. Небо — чистое, словно умытое дождём. Листва колыхалась под лёгким ветром, где-то в ветвях щебетали птицы.
Он заметил, как она крепко прижала к себе рюкзак и опустила глаза. В её взгляде читалась боль или, может, страх. В уголках ресниц дрожала едва заметная влага.
Семнадцать лет. Хрупкая, как бутон под утренней росой.
«Я ведь даже волосы перекрасил обратно… А она всё ещё меня боится».
Внутри у него всё сжалось.
Он знал, что до вершины ещё полпути.
Он и не хотел на эту чёртову гору. Просто…
Он хотел её увидеть. Он знал — в её глазах они принадлежали к разным мирам.
И это… правда.
Если бы не его настойчивость, она бы ни слова ему не сказала.
Но он...
Он просто хотел шанс. Хоть какой-нибудь. Пусть потом возненавидит. Пусть оттолкнёт, но он должен был быть рядом. Хоть немного.
.jpg)
.jpg)
0 Комментарии