Лица у всех вытянулись. В горах и связь нестабильна, и между учителями толком не наладить координацию. Отправлять студентов на поиски — слишком опасно.
— Оставим нескольких учителей наверху, остальные спускаются, — решительно сказал кто-то из старших. — Мы не можем ждать вечно.
Сигнал к сбору и началу спуска передали вниз.
Ученики с облегчением вздохнули, но путь вниз оказался не менее изматывающим, чем подъём.
На тропе, ведущей обратно, Мэн Тин вдруг заметила знакомую фигуру. Чжао Нуаньчэн, с измождённым лицом, карабкалась вверх, стиснув в руке печенье. Она жевала на ходу и почти задыхалась.
Увидев подругу, Чжао Нуаньчэн едва не разрыдалась:
— Тин-Тин! Ты цела? Всё из-за меня…
Сердце Мэн Тин дрогнуло. Она молча похлопала подругу по плечу и протянула фляжку с водой:
— Всё хорошо. Прости меня. Пойдём обратно, ладно?
Нуаньчэн перевела взгляд на стоящего чуть поодаль Цзян Жэня и с трудом дожевала кусок.
Мэн Тин повернулась к нему и сказала:
— Спасибо тебе. Мне пора.
Он знал, что они скоро догонят группу из школы №7. Задерживать её смысла не было. Он просто молча протянул ей рюкзак. На лямке трепетал тот самый красный флажок.
Она вынула его и протянула обратно со словами:
— Мне он не нужен. Да и не должен был быть моим.
Мэн Тин хорошо понимала, что между ней и Цзян Жэнем не должно быть нитей. Если бы он не настоял на подъёме, она бы и не заговорила с ним.
Цзян Жэнь взял флажок без слов. Весёлые раньше глаза вдруг потемнели. Он только смотрел ей вслед, как она вместе с Нуаньчэн медленно спускается по тропе.
Выражение лица Чжао Нуаньчэн было слишком узнаваемым: настороженность, вперемешку с раздражением. Вероятно, Мэн Тин смотрела на него так же.
Цзян Жэнь уставился на красный флажок. Сердце его сжалось, словно в груди вспыхнул резкий и жгучий огонь. Не раздумывая, он швырнул его на землю.
Когда Хэ Цзюньмин и остальные, задыхаясь, догнали его, он уже стоял, прислонившись к стволу сосны с сигаретой в пальцах. Цзян Жэнь смотрел вниз, в пропасть между скал. В его облике была отстранённость, холодная и режущая, как горный воздух.
Дым от сигареты, плавно тающий в тумане, казался частью самого леса.
Хэ Цзюньмин фыркнул:
— Ну что, брат Жэнь, как оно?
Фан Тан оказался проницательнее. Едва взглянул на брата, как тут же всё понял. Вид у того был такой, что становилось ясно: не сложилось.
Он сразу умолк, мысленно проклиная несдержанность Цзюньмина.
Цзян Жэнь чуть прищурился и усмехнулся краешком губ:
— Подойди. Расскажу.
— Нет, не надо! — замер Цзюньмин. — Понял я всё. Прости, брат Жэнь. Слушать не хочу.
Тот не стал ни возражать, ни оправдываться. Он просто бросил окурок и застегнул куртку.
— Спускаемся. Здесь мне больше делать нечего.
Мэн Тин ушла.
Он сделал несколько шагов, потом остановился и обернулся.
Флажок лежал у подножия дерева, испачканный, тронутый сырой землёй.
Он подошёл и поднял его. Цзян Жэнь аккуратно стряхнул грязь, после чего сложил и убрал во внутренний карман.
Парни переглянулись, будто перед ними стоял безумец. Цзян Жэнь на них не смотрел.
Хэ Цзюньмин вздохнул, будто тот только что прижал к груди реликвию, хотя в руке была лишь потрёпанная ленточка.
— Ты что, всерьёз?.. — пробормотал он.
Цзян Жэнь промолчал.
И тогда, впервые, Хэ Цзюньмин заговорил серьёзно:
— Оставь, брат Жэнь. Мэн Тин — школьная звезда из седьмой школы. Первая по всем предметам. Помнишь, как в детстве отличницы нас сторонились? Только свистнешь — уже слёзы. А она… Она не из нашего мира. Слишком высоко.
Он хотел добавить: «не стоит так унижаться».
Однако его братан по-прежнему молчал.
Флажок остался при нём. Он лежал у сердца и жёг. Так, что не вдохнуть.
Хэ Хань не выдержал:
— Да, согласен. Не вариант.
Они пошли дальше. И только когда их шаги затерялись в тумане, Цзян Жэнь тихо, едва слышно, сказал:
— Ни хрена вы не понимаете.
Он стоял один, среди сосен, пока боль немного не отпустила. И вдруг, сам того не ожидая, он улыбнулся. В том месте, где было пусто, медленно зажглось что-то тёплое. Едва уловимое, почти сладкое.
Вы ничего не знаете…
.jpg)
.jpg)
0 Комментарии