У Инь действительно увёл Цинь Ланя, а Ли Шуан осталась.
Они с Цзинь Анем по-прежнему были соединены цепью, так что уйти она не могла.
Раз так, она просто села на кровать, как и прежде, а его голову снова уложила к себе на колени, позволяя ему спать спокойно.
Её взгляд внимательно скользнул по его чертам. Что-то в нём изменилось.
За всё время, что она провела рядом с ним, Ли Шуан уже начала различать его состояния.
По ночам он сливался с Юйским шелкопрядом куда сильнее. Его сила возрастала, а узор пламени на груди разрастался, простираясь до самых глаз. В те моменты, когда он открывал их, казалось, будто сам огонь прокрался в его зрачки, окрашивая их в кроваво-красный цвет.
А днём, в облике ребёнка, он выглядел совершенно иначе. Лицо его было чистым, а глаза — тёмными и обычными.
За исключением красной печати на груди, он ничем не отличался от других детей.
Но сегодня…
Сегодня с его телом происходило что-то странное.
Он оставался взрослым, но огненный узор не расползался, а оставался собранным в компактный круг на груди.
Ли Шуан не могла увидеть цвет его глаз, так как он ещё не проснулся. Однако его тело больше не ощущалось обжигающе горячим.
Если бы не этот узор, он казался бы совершенно обычным человеком.
Она задумчиво провела пальцем по его груди, очерчивая круги на пылающем узоре. Кожа под её прикосновением чуть дрогнула. Видимо, ему стало щекотно.
Ли Шуан поспешно отдёрнула руку.
Когда её взгляд снова вернулся к его лицу… он уже открыл глаза. Чёрные, как самая тёмная ночь в году.
Сквозь окно пробивался лунный свет, и в его зрачках отражалось серебристое сияние.
В этих глазах был только её облик.
— Проснулся?
Он молчал.
Цзинь Ань не ответил сразу, а лишь чуть пошевелил рукой. Раздался звон цепи.
Он опустил взгляд, и его глаза скользнули вниз, к стальной цепи, соединявшей их запястья.
— Только что… — Ли Шуан начала было говорить, тщательно подбирая слова, но Цзинь Ань вдруг сел и выскользнул из её объятий.
Его взгляд застыл на её запястье.
Она проследила за ним глазами и только теперь заметила, что её кожа была стёрта, рассечена, кровь запеклась, а вокруг раны всё выглядело пугающе разодранным.
Цзинь Ань чуть прищурился.
— Пустяки, — тут же сказала Ли Шуан, боясь, что он начнёт терзаться виной. — Просто царапина.
Едва она договорила, как он аккуратно взял её за руку.
Она даже не успела среагировать. Он вдруг наклонился и медленно провёл языком по её ране.
Ли Шуан оцепенела. Она смотрела на него в полном изумлении, не в силах даже пошевелиться.
Его губы были тёплыми, язык мягким, а движения — осторожными.
Хотя давление было ощутимым, оно не причиняло боли. Напротив, лёгкое покалывание и мягкое тепло от его прикосновения вызвали странную волну жара, прокатившуюся от позвоночника к затылку.
Её голова опустела.
Что он делает… Что он, чёрт возьми, делает?!
Когда он провёл языком по всей ране, она, наконец, пришла в себя и резко дёрнула руку, но он не отпустил. Его губы всё ещё касались её кожи. Казалось, он смаковал её, будто редкое угощение.
Его движения были неторопливыми, завораживающими… и пугающими в своей интимности.
— Я хочу тебя… — произнёс он и, чуть раздвинув губы, прикусил её запястье.
В комнате зазвенела цепь, которая натянулась между ними.
Боль в ране, мерцающий за окном лунный свет — всё это лишь подчёркивало, насколько опасным и соблазнительным стал этот момент.
Ли Шуан слышала, как бешено колотилось её сердце. Она чувствовала, как кровь словно закипает в жилах.
Одновременно с этим в её памяти всплыл холодный голос.
«Шуан-эр, надеюсь, однажды ты не пожалеешь».
В ту ночь, в императорской библиотеке, когда Сыма Ян писал указ… эти слова словно ударили её по голове.
Всё очарование момента рассыпалось. Холодный страх прошёлся по спине.
0 Комментарии