С Цзинь Чанань ― Глава 135. Финал (старая версия). Часть 5

Ли Шуан пояснила:

— Это не плохие вести. Просто прощание. Он пишет, что отныне горы и реки разделяют нас навсегда и мы больше не встретимся. Всего лишь старый друг, желающий мне здоровья.

На самом деле её мнимая смерть была вовсе не такой сложной, как могло показаться.

В тот день, когда в тюрьму пришёл младший солдат с едой, Ли Шуан сразу его раскусила. Она притворилась отравленной, обманом заставила его войти в камеру, после чего схватила и допросила. Оказалось, за этим стоял министр — он хотел использовать её смерть, чтобы внести раскол между Императором и Домом генерала.

Однако он поспешил. Сыма Ян нуждался в управляемой фигуре для баланса сил, а не в человеке, который втихомолку мог приказать убить дочь генерала прямо в темнице.

Ли Шуан заставила солдата выпить каплю своей крови, заявив, что в ней содержится яд Наньчаншань. Запугав его, она приказала передать весть Цинь Ланю. Так и началась эта искусно разыгранная пьеса, в которой генерал, действуя заодно с Императором, помогла создать видимость интриги.

Ли Шуан «умерла», посеяв вражду между Императором и Великим генералом. Когда министр расслабился, Цинь Лань арестовал того самого солдата, раскрыл заговор и добился казни министра за предательство.

К тому моменту, как Цзинь Ань очнулся, всё уже было решено. А письмо Сыма Яна стало не просто сообщением, а прощальным словом.

С этого дня он и Великий генерал станут двумя противоборствующими силами в придворных интригах. А Ли Шуан больше не будет частью этой борьбы.

Она всё ещё помнила тот день, когда покинула столицу. Сыма Ян пришёл тайно, без свиты, скрыв своё положение. Он не объяснил, почему, несмотря на прощание, всё же приказал засаду из стражников Чёрного Дракона — на случай, если Цзинь Ань вернётся за ней.

Однако Ли Шуан и не спрашивала. Их отношения давно перестали требовать верности и доверия.

Она сидела верхом, не спешиваясь. Всё было так же, как в тот день, когда она поспешно сбежала на север, спасаясь от нежеланного брака. Тогда Сыма Ян тоже пришёл, чтобы проводить её.

Однако в этот раз они стояли друг перед другом без слов.

Это прощание было окончательным.

Сыма Ян взял поводья её лошади и прошёл с ней долгий путь. Для человека его положения это было немыслимо. Ли Шуан попыталась отказаться, но он настоял.

Он вел её лошадь, пока сам не решил отпустить. Затем правитель легонько похлопал по шее скакуна.

Звук копыт раздавался всё тише.

— Шуан-эр.

Она обернулась.

Сыма Ян поднял руку в прощальном жесте издалека.

— Береги себя.

Все знали, что с этого момента в этом мире больше не будет Ли Шуан из Дома Великого Генерала. Та подруга детства, которая в первый же момент их встречи влепила ему пощёчину, смелая девушка, оставшаяся в памяти, — она умерла.

Наверное, все вокруг так или иначе «умирают» один за другим. Старые люди уходят, новые приходят.

Император отпустил её, поэтому Ли Шуан оказалась на Наньчаншань.

Она взяла письмо и, читая, произнесла:

— То, что ты когда-то убил двух полководцев с Запада… тоже стало известно, а теперь ты вернулся в Западные племена. Наверное, твои земляки не простят тебе этого.

Ли Шуан не могла не улыбнуться, думая об этом.

Изначально только она одна знала о связи между Цзинь Анем и тем загадочным человеком в чёрной броне, но после того дня, когда Цзинь Ань потерял контроль, многие из его стражников узнали об этом. Кто-то случайно пустил слух, и эта история, в конце концов, дошла до Западных племён.

Император пытался скрыть это, но в Западных племенах уже началась буря. Под давлением, не имея другого выхода, Император с болью в сердце отдал приказ, чтобы Аодэн больше не возвращался в Западные племена.

Теперь титул Цзинь Аня, как наследника, был утрачен, и он больше не был полезен Сыма Яну.

Цзинь Ань, услышав это, не стал особо переживать.

Ли Шуан посмотрела на него и спросила:

— Так как я мертва, а ты лишён власти, что ты собираешься делать?

— Я лишён власти?

— Да, ты больше не в силе.

Цзинь Ань поднял руку и, не говоря ни слова, крепко сжал подбородок Ли Шуан:

— Никто не может лишить меня власти.

Он наклонился к ней и, как всегда, неожиданно и страстно поцеловал её в губы, с тем же стремлением, полным владения.

— Кроме тебя.

Для него, кроме неё, ничего другого не имело значения.

 

Вернуться к оглавлению