Ли Шуан велела военному врачу внимательно следить за его состоянием и, не мешкая, вышла из лагеря личной стражи.
У ворот военного лагеря Цинь Лань как раз собирался в путь вместе со своим помощником. Увидев, как Ли Шуан стремительно приближается, он не успел даже поклониться, как она уже спросила:
— Ты собрал всё необходимое?
Цинь Лань замешкался.
— Да.
— Отдай мне. А сам возвращайся, переоденься и оставайся в лагере.
Он внимательно посмотрел на неё, словно не сразу понял смысл её слов.
— Генерал?
— В столицу я поеду сама, — твёрдо сказала Ли Шуан.
Она схватила плащ с плеч ближайшего воина, накинула его на себя и натянула плотные перчатки для верховой езды. Женщина-генерал обошла Цинь Ланя, взялась за поводья ближайшей лошади, поставила ногу в стремя и легко вскочила в седло.
В её движениях не было ни напряжённости, ни сомнений — всё выглядело так, будто она просто собирается сделать очередной обход лагеря.
Но вчера…
Цинь Лань хорошо помнил, каким было её отношение ко всему этому. Он знал, что поездка в столицу и встреча с Сыма Яном могут означать для неё совсем не то, что для других.
Весна в степях наступала поздно. Ветер всё ещё хранил зимнюю суровость, трепал её плащ и иссушенные морозом пряди волос. Цинь Лань смотрел на её спину и, наконец, спросил:
— Что это значит, генерал?
— Я хочу спасти человека. Боюсь, без помощи Императора не обойтись.
Цинь Лань помолчал, прежде чем ответить:
— Генерал, вы понимаете, что в столице вас будет ждать не только война с западными племенами?
Там коварство дворцовых интриг, сковывающая милость Императора, цепи интересов, которые сплелись в плотную паутину. Там даже тишина пропитана скрытой яростью, таящейся в самых глубинах человеческих костей.
— Я знаю, — голос Ли Шуан был твёрдым и решительным. — Но есть один человек, которого я хочу спасти. Даже если придётся пожертвовать всем.
Цинь Лань смотрел на неё, и впервые за долгое время в его глазах появилось нечто, похожее на растерянность.
С юности и по сей день он всегда был рядом с ней, сопровождал её на этом пути. Он слишком хорошо знал, что между ними пролегает непреодолимая пропасть.
Он мог только вот так… смотреть снизу вверх.
Однако Цинь Лань никогда не чувствовал, что Ли Шуан далека от него. В его глазах она всегда оставалась той легендарной женщиной, которая отдала себя всецело во имя генеральского двора и Великого Цзинь.
Сейчас, в этот миг, он впервые ощутил, насколько она от него далека.
Её взгляд изменился. В нём появилось нечто, что сделало её почти незнакомой.
Раньше Цинь Лань никогда не думал, что Ли Шуан может принадлежать кому-то. Даже наследному принцу.
Но теперь… Теперь он чувствовал, что её у него отнимают.
И самое горькое — он не мог сказать ни слова, чтобы её остановить.
Он слишком хорошо знал Ли Шуан. Знал все её выражения, понимал все тайные движения души. И сейчас он видел, что её решение твёрже камня.
Она сказала, что хочет спасти этого человека, даже если придётся пожертвовать всем.
Раньше… раньше она спасала людей осознанно, с выбором, с принципами. Она защищала жителей Лучэня, потому что они были подданными Великого Цзиня. Она уберегла Сыма Яна, потому что он был наследным принцем.
Но теперь…
Она хотела спасти того, кто носил чёрные доспехи.
Её взгляд говорил Цинь Ланю больше, чем любые слова. Она хочет спасти его. Не ради страны. Не ради семьи. Не ради выгоды, а ради себя. Потому что её сердце уже ушло к нему.
Она хотела, чтобы он жил. Хотела, чтобы с ним всё было хорошо. Хотела снова увидеть его чистые, ясные глаза, чтобы они с той же нежностью и преданностью смотрели на неё.
Она просто хотела спасти этого человека.
Во что бы то ни стало.
Потому что её сердце уже принадлежало ему.
.jpg)
0 Комментарии