Хо Линлун стояла на обочине, словно окаменела. Каждое слово девушки вонзалось ей в уши, будто стальные иглы, впивались в её и без того израненное сердце. Слова раскрывали ту боль, которую она уже не могла обратить вспять. Лёгкая дрожь прошла по её телу.
Мин Чжу-эр, всё ещё не в силах простить, упрямо сказал:
— Да, они схватили третьего господина. Но поскольку жёлтого шёлка при нём не оказалось, в резиденции Сяньян-вана наверняка попытаются выведать, где он, но вреда ему не причинят. А вот если шёлк уже в их руках, а они при этом точно знают, что третий господин никогда не станет с ними заодно и обязательно воспротивится их замыслам, тогда они, без сомнения, уберут его. Даже я, простой слуга, это понимаю. Неужели кто-то всерьёз мог попасться на такую приманку?!
— Чжу-эр! — строго окликнула его девушка.
Голос её был негромким, но в нём прозвучала такая сила, что Мин Чжу-эр сразу умолк. Он лишь бросил на Хо Линлун сердитый взгляд, полный упрёка.
Понизив голос, он сказал:
— В таком случае нам надо немедленно отправляться в Сяньян и спасать третьего господина! Сестра, я устрою тебя у господина Яня, а сам сразу отправлюсь в резиденцию Сяньян-вана.
В её красивых, безмятежных чертах на миг скользнула тень тревоги.
— Резиденция Сяньян-вана — это логово дракона и тигра (устойчивое выражение, означающее крайне опасное место). Как я могу позволить тебе одному туда соваться?
— Сейчас уже не до осторожности! — с жаром воскликнул Мин Чжу-эр. — Если с третьим господином что-то случится, как я смогу смотреть себе в глаза?! Пусть даже ф и погибну — погибну рядом с ним!
— Глупый ты мальчишка, — мягко упрекнула его девушка. — Всё говоришь без оглядки, ни капли благоразумия. Не зря тебя прозвали «Дух боится его».
— Дойду — буду действовать по обстоятельствам, — упорствовал он. — Сяньян, хоть и опасен, но разве страшнее столицы Бяньляня?! Сестра, лучше подожди меня у господина Яня и не волнуйся.
— Мы с тобой, брат, с детства были друг другу опорой. Как в такой момент я могу спокойно отпустить тебя одного?
— Я боюсь, что всё может обернуться ещё хуже... А если вдруг с третьим господином... — он запнулся, не сумев договорить. Грудь его вздрогнула, нос защипало, и в глазах тут же заблестели слёзы. Он изо всех сил сдерживался, чтобы не разрыдаться.
Девушка, глядя на сгущающуюся ночную тьму, оставалась спокойной. Лицо её не дрогнуло, она лишь вздохнула тихо и ровно.
— Если с ним что-то случится... я не смогу остаться в этом мире одна.
Неизвестно когда, но дождь снова начал сыпаться — тонко, непрерывно, словно шелестящий шёпот небес.
Девушка негромко вздохнула и с тихой грустью произнесла:
— Мин Чжу-эр, пойдём. Всё равно нам придётся отправиться в Сяньян. Отсюда до него уже недалеко.
— Да, — откликнулся Мин Чжу-эр.
Но перед тем как тронуться, он обернулся и злобно метнул взгляд в сторону Хо Линлун, всё ещё стоявшей, будто окаменевшей.
В мелкой мороси он держал зонт одной рукой, а другой обнимал сестру, поддерживая её.
Он был невысок, но выпрямил спину, как воин, идущий на бой. В каждом его шаге чувствовалась решимость — он готов был защищать ту, кто дороже ему всего. Что бы ни ждало впереди, он был уверен в себе.
В тумане дождя две маленькие фигуры постепенно растворялись в сгущающихся сумерках.
Дорога в Сяньян лежала прямо перед ними.
Шли они долго. Мин Чжу-эр вдруг обернулся и взглянул назад. Вдалеке всё ещё можно было различить фигуру Хо Линлун — она не сдвинулась с места. Девушка в жёлтых одеждах, хоть лицо её уже было не разглядеть, продолжала стоять, словно забытая статуя у края дороги.
Поднялся ветер.
Он рвал воздух, а дождь стал гуще и тяжелее. И без того разбитое сердце словно окатила ледяная волна.
Хо Линлун стояла, не двигаясь, под дождём. В голове у неё царила пустота. Мелкие капли, подгоняемые ветром, падали ей на лицо. Они стекали по щекам, будто смывали все краски с её лица. За какие-то мгновения она будто постарела.
Во мгле наступающей ночи, неведомо откуда, послышался протяжный звук короткой флейты. Тёплая, нежная песня всплыла в дождливом воздухе.
Сквозь дождь и ветер, едва различимым голосом кто-то тихо напевал:
«Жизнь — туман и до, и после,
Хотел бы рассказать — да рвёт мне душу.
Исхожены горы У и Юэ,
А я всё плыву, сквозь дым, к ущелью Цюйтан».
(прим.: песня — лирическое стихотворение о судьбе, расставании и тщетности поисков)
Песня Мин Ю-эр постепенно стихала вдалеке.
А слёзы Хо Линлун, наконец, прорвались.
Всё вокруг — небо и земля — слилось в одну размыто-серую пелену. Уже было не различить, что течёт по её лицу: капли дождя или горячие слёзы.
꧁ ⸻ Конец ⸻ ꧂
.jpg)
.jpg)
.jpg)
.jpg)
0 Комментарии