К удивлению Доу Чжао, её мать и Ван Инсюэ оказались давними знакомыми!
Доу Чжао не могла понять, почему некоторые женщины готовы отказаться от своей семьи, доброго имени и положения ради мужчины. Неужели страсть между мужчиной и женщиной так важна? А что происходит, когда любовь угасает, и мужчина возвращается в родную семью, как блудный сын? Как женщина продолжает жить в обществе после этого?
Она сидела рядом с матерью в небольшой приёмной за главным залом и слушала, как дед ругал отца. Опыт научил Доу Чжао никогда не переоценивать и не недооценивать своих противников. Объективно говоря, Ван Инсюэ была не только умной и способной, но и отличным стратегом. Она всегда могла верно оценить ситуацию, поставить на первое место свои интересы и, приняв решение, действовать быстро и решительно.
Тем более странным казалось, что Ван Инсюэ так настойчиво стремилась следовать за её отцом, особенно учитывая, что дед уже предложил признать её своей приёмной дочерью, устроить достойную свадьбу и обеспечить щедрое приданое.
Семья Доу не была бедной и необразованной, разбогатевшей за короткое время. Даже учитывая происхождение Ван Инсюэ, никто бы не стал делать её наложницей. Мать Доу Чжао была официальной супругой из рода Чжао, знатной и уважаемой. Хотя она и совершила ошибки, ради семейной чести её не стали бы так просто изгонять.
Разве Ван Инсюэ не учитывала всего этого, когда приехала в Чжэндин? Это было не в её характере!
Погружённая в размышления, Доу Чжао вдруг почувствовала, как в её голове что-то щёлкнуло. Сестра! Её сестра Доу Мин родилась третьего дня седьмого месяца в год Динвэй. Существовала поговорка: «Живи до седьмого, не доживи до восьмого[1]», — Если предположить, что Доу Мин родилась раньше срока, то Ван Инсюэ, вероятно, появилась в доме не позже первого месяца того же года.
Согласно обычаю, после смерти жены муж должен соблюдать траур в течение года. Однако из этого правила были исключения. Если супруг находился в военном походе, а дома не было никого, кто мог бы заботиться о родителях и детях, он мог вступить в новый брак в течение ста дней.
Отец Доу Чжао не был военным, а её прабабушка уже давно умерла. Если бы её мать… и если бы в доме действительно не было никого, кто мог бы позаботиться о родителях и детях, это исключение могло бы подойти.
Получается, её мать умерла до наступления нового года? Но что, если Доу Мин вовсе не была недоношенной?
Доу Чжао слегка усмехнулась. Ван Инсюэ ещё только предстояло утвердиться в доме Доу, и она ни за что не призналась бы, что сблизилась с её отцом до свадьбы, даже если бы от этого зависела её жизнь. И сам отец, всё ещё надеющийся, что Ван Инсюэ войдёт в семью, тоже никому не расскажет о её беременности.
Это было подобно игре в кости, когда внезапно осознаёшь, что противник стоит перед тобой как на ладони, и ты видишь все его карты.
В душе Доу Чжао закипала паника. Она понимала, что пока её мать жива, чем дольше она сможет тянуть время, тем лучше будут развиваться события. Самое важное — это чтобы её мать оставалась в живых!
В радостном возбуждении она взяла со стола золотистый мандарин и протянула его матери:
— Матушка, скушайте мандаринчик!
Мать слабо улыбнулась и взяла фрукт, но держала его в руках рассеянно.
Доу Чжао, полная решимости поднять ей настроение, очистила мандарин и стала по дольке кормить мать, старшую тётю и третью тётю, которые сидели вместе с ними в маленькой комнате.
Тётушки, стремясь отвлечь племянницу от тяжёлых мыслей, начали её поддразнивать. Доу Чжао, озорно перекликаясь с ними, захихикала в ответ.
И наконец на лице матери появилась лёгкая, усталая, но искренняя улыбка.
В ту ночь Доу Чжао уснула, крепко прижавшись к одежде матери.
На следующий день пришли третий и шестой дяди, старшая тётя, которая считалась главной женщиной в клане, и третья тётя[2] — как помощница в делах дома в Восточный особняк привели Вторую госпожу — дальнюю родственницу деда, жену его двоюродного брата.
К сожалению, старший кузен деда, его супруга и их второй сын уже покинули этот мир.
— Я уже слышала о том, что здесь происходит, — сказала Вторая госпожа. Несмотря на небольшой рост, в её проницательных глазах светилась твёрдая решимость. — Где госпожа Ван? Вы уже отправили человека в Южные Низины?
— Я велел мадам Дин сопроводить её, — с горечью ответил дед. — Гонца мы отправили в ту же ночь. — Он тяжело вздохнул. — Сестра, всё это моя вина. Я не сумел как следует воспитать сына…
— Об этом позже, — отмахнулась Вторая госпожа. — Сейчас главное — выяснить, насколько далеко всё зашло между ними!
Её слова были прямыми, но точными. Доу Чжао с восхищением взглянула на гостью.
Дед был ошеломлён. Он открыл было рот, подумав о безрассудстве своего сына, но промолчал.
Вторая госпожа обратилась к третьему дяде: — Вы с Ваньюанем близки, как отец с сыном. Пожалуйста, поговорите с ним.
Затем она сказала старшей тёте: — А ты поговори с госпожой Ван.
Оба кивнули и отправились выполнять поручения.
После этого Вторая госпожа подозвала мать Доу Чжао и усадила её рядом с собой: — Если бы не семья Чжао, не было бы и семьи Доу. Твои родители ушли из жизни рано, а твой брат старше тебя и застенчив, ему не под силу такое дело. Но старшие в нашей семье живы. Не бойся, мы не дадим тебя в обиду.
У матери был только один брат, который был старше её на восемь лет. Она появилась на свет в результате посмертного рождения, а её бабушка по материнской линии ушла из жизни, когда ей исполнилось десять. С тех пор мать жила со своим братом и его женой.
Когда бабушка была жива, она часто брала детей в гости к семье Доу. Эти две семьи были связаны узами брака, и благодаря щедрости рода Доу их отношения стали ещё более теплыми. Брат матери, Чжао Сыцун, с юных лет учился в школе при родовом храме Доу и подружился с Доу Шиянем, Доу Вэньчаном, Доу Ючаном и Доу Хуачаном. Брак родителей Доу Чжао был устроен без каких-либо проблем.
Услышав упоминание о своих покойных родителях, мать не смогла сдержать слёз и, уткнувшись лицом во вторую госпожу, разрыдалась.
[1] Девиз: «Живи до седьмого, не доживи до восьмого» (七上八下) — бытовое выражение, связанное с акушерскими поверьями. Считалось, что седьмой месяц — критический для преждевременных родов, а восьмой месяц особенно опасен для младенца.
[2] Стили родства: «седьмая госпожа», «третий дядя», «вторая госпожа» и т.п. — распространённая структура обозначений в китайских родах. Цифра указывает на порядок рождения/старшинства мужа в родовой иерархии, а звание — на статус жены (например, «седьмая госпожа» — жена седьмого сына/внука).
.jpg)
){kind=link}
0 Комментарии