Шестой дядя, будучи на четыре года старше отца, с детства учился вместе с ним. Оба они стали учеными, но не смогли пройти провинциальные экзамены. Теперь он жил дома и продолжал заниматься книгами.
Увидев, как горько плачет жена его младшего брата, шестой дядя с неловкостью предложил:
— Может быть, нам с братьями стоит перейти в кабинет Ваньюаня? Не всё нам, дядьям, стоит слышать...
Вторая госпожа, пристально взглянув на него, резко спросила:
— Ты же ездил с Ваньюанем в столицу. Неужели ты ничего не знал об этой связи?
Шестой дядя испуганно отшатнулся и торопливо произнес:
— Это всё не моё дело! Если бы вы не велели мне вернуться пораньше, разве Ваньюань попал бы в такую передрягу?
В его голосе слышалось раздражение и легкомыслие.
Вторая госпожа от возмущения на мгновение замерла.
Шестой дядя, Доу Шихэн, был младшим сыном Второй госпожи. К моменту его рождения старшие братья уже достигли определённых успехов на службе, поэтому мать не была с ним так строга, как с остальными детьми.
Отец Доу Чжао был единственным ребёнком в семье, и её дед, несмотря на свою внешнюю суровость, души в нём не чаял. Из всех кузенов эти двое были ближе всех. Доу Чжао помнила, что после переезда отца в столицу он даже выделил шестому дяде отдельный дворик, куда тот мог приезжать в любое время.
Позже оба поступили в академию Ханьлинь, где отец стал знатоком лекций по Ицзину[3], а шестой дядя прославился как знаток Цзочжуани[4]. Их даже в шутку называли «двойными талантами семьи Доу».
Мать Доу Чжао слегка вздрогнула, осознав, что Вторая госпожа пытается защитить своего свояка. Она учтиво произнесла:
— Когда идёт дождь, земля промокает. А если женщина решает выйти замуж, её уже не остановить. Если Ваньюань всё для себя решил, разве смог бы кто-то его остановить, даже если бы шестой дядя был рядом?
Лицо Второй госпожи немного смягчилось. Она строго сказала:
— Быстро поблагодари невестку!
Шестой дядя поклонился, а мать Доу Чжао поспешно ответила тем же.
Глаза Доу Чжао чуть прищурились: если дядя не извинился и не выразил сочувствия, значит, он явно на стороне её отца.
Похоже, Вторая госпожа тоже это поняла. Она поднялась и произнесла:
— Перейдём в задний зал!
Так мужчины могли остаться в главной приёмной.
Никто не возражал.
Мать и третий дядя помогли Второй госпоже подняться. В это время во двор вбежал слуга:
— Старый господин! — воскликнул слуга, — Управляющий из дома хоу Цзинин принёс визитную карточку. Он сказал, что его госпожа приходится родственницей по браку нашей Седьмой госпоже и, оказавшись в родных краях, решила зайти и засвидетельствовать своё почтение.
Все были ошеломлены этой новостью. Особенно Доу Чжао, которая недоумевала: разве госпожа хоу Цзинин не её свекровь? Зачем она вмешивается в их дела?
— Это моя старшая сестра Тянь из деревни Силиу, — с радостью объяснила мать. — Наши семьи были знакомы ещё в Бяньцзине, и наши предки даже породнились. Но потом муж сестры Тянь продвинулся по службе, а она стала госпожой в доме хоу Цзинин в столице. С тех пор мы виделись редко. И вот она пришла навестить меня!
Она с надеждой взглянула на отца. Из-за гостьи, которая приедет издалека, дело сына придётся отложить на потом.
Дед на мгновение задумался, а затем велел слуге пригласить управляющего.
Управляющий вручил визитку, вежливо поздоровался и сообщил, что госпожа Хоу занята, но она прибудет с визитом завтра, в третью стражу утра.
Мать, забыв о том, что происходило в главном зале, начала раздавать указания. Нянюшке Ю было велено навести порядок в гостевых комнатах и продумать угощение.
Доу Чжао, оставшись одна на лежанке, задумалась, не приедет ли с ней Вэй Тиньюй. Её свекровь как-то упомянула, что они уже встречались в детстве… Может быть, это был именно тот случай?
Погружённая в свои мысли, она не сразу заметила, как вбежала её третья тётя.
— Туонян, отнеси меня к матушке! — воскликнула она, обращаясь к служанке.
— Ах! Четвёртая барышня заговорила! — радостно ахнула Туонян.
Доу Чжао вздрогнула, осознав, что проговорилась. Но тут же приказала:
— Скорее! Зайдём, пока третья тётя ещё не вошла.
— Как прикажете! — Туонян с радостью подхватила девочку на руки. — Седьмая госпожа, радостная новость! Четвёртая барышня заговорила!
— Вот как? — мать с улыбкой поддразнила её: — Ну-ка, скажи что-нибудь!
— Я хочу к дяде в гости! — уверенно произнесла Доу Чжао.
Мать рассмеялась.
И сама девочка улыбнулась в ответ.
Хотя Вторую госпожу и мать не связывали кровные узы, было видно, что та прежде всего стремится защитить своего сына.
Доу Чжао понимала, что ей ещё предстоит испытать характер дяди на себе.
В комнату вошла третья тётя. Туонян вышла, оставив Доу Чжао сидеть на лежанке. Третья тётя подошла, взяла её за руку и прошептала матери:
— Я всё узнала. Все твердят: «всё началось с чувств, но завершилось разумом».
Мать презрительно фыркнула.
— Ну и пусть, — засмеялась третья тётя. — Правда это или нет — неважно. Раз так говорят, так мы и скажем. Раз уж всё будто бы в рамках приличий, когда семья Ван приедет, просто вернём её им.
— Поняла, — кивнула мать.
Внезапно раздался испуганный голос Хань Сяо:
— Господин, седьмая госпожа беседует с третьей госпожой…
Не успела она договорить, как занавеска резко взлетела вверх, и в комнату ворвался отец Доу Чжао. Его лицо было мертвенно-бледным.
— Седьмой дядя вернулся! — с улыбкой воскликнула третья тётя, заслоняя седьмую госпожу. — А где же твои старшие братья?
— Третья золовка, — отец коротко поклонился, а жилка на его лбу быстро пульсировала. — Госпожа Дин приготовила семейный ужин в малом цветочном зале. Гуцю помогает мне переодеться, я сейчас подойду.
Третья тётя на мгновение заколебалась.
Мать мягко положила руку ей на плечо:
— Третья золовка, иди вперёд, — сказала она с нежностью. — Третий брат и остальные, вероятно, уже заждались. Мы с Ваньюанем подойдём позже.
Третья тётя бросила взгляд на нянюшку Ю, кивнула и с лёгкой улыбкой покинула внутренние покои.
[3] «Книга Перемен» (Ицзин, 易经) — один из древнейших китайских канонических текстов, включённый в корпус «Пяти канонов». Содержит философские и гадательные основы, оказывает огромное влияние на китайскую мысль, особенно в трактовках морали, порядка и перемен.
[4] «Цзочжуань» (左传) — классический исторический труд, приписываемый Цзо Цюмину. Является комментарием к «Веснам и осеням» (Чуньцю) и важным источником по политике, ритуалу, дипломатии и военной стратегии Древнего Китая.
.jpg)
){kind=link}
0 Комментарии