Внутри лежали два куска высококачественного камня "кровь курицы" — яркие, с естественными узорами, напоминающими горы и туманные пики. Доу Чжао давно наметила их — собиралась позже заказать искусному резчику вырезать из них печати.
Отец слегка щёлкнул её по носу:
— Хитрая девчонка, это же из личной коллекции отца. Зачем тебе? Вот выйдешь замуж — сам вырежу печать для твоего мужа, в твоё приданое. А ещё у меня есть хорошие тушечницы, и их тебе отдам.
Доу Чжао хихикнула, но сердце её сжалось: значит, она всё же выйдет за Вэй Тиньюя? А ведь он не учёный — эти редкие тушечницы просто пылились бы у него в хранилище…
Пока она об этом думала, снаружи вдруг раздался шум.
Отец не обратил на него внимания и, посадив её перед письменным столом, сказал:
— Попробуй попрактиковаться в письме. Я уже велел сделать для тебя письменный стол и стул из дерева хуалихуа , по размеру. Поставим рядом с моим — будешь сидеть и писать.
Он не успел договорить, как вбежала Ханьсяо, взволнованная:
— Седьмой господин, прибыла госпожа из материнской семьи!
Отец опешил:
— Ну прибыла и прибыла, что тут такого?
Но Доу Чжао сразу догадалась: правда вышла наружу.
Кто-то проговорился. Кто-то сообщил семье Доу.
— Госпожа сказала, что хочет взять четвёртую барышню к себе на несколько дней. Старый господин не согласился и велел тётке Дин поговорить с ней. Едва они обменялись парой фраз, как прибежала третья госпожа и категорически отказалась её отпускать. Сказала, что Четвёртая барышня — дочь клана Доу, и пусть у неё нет матери, у неё есть отец и дед. Нечего воспитывать её в доме дяди.
Ханьсяо выглядела испуганной — если семьи Доу и Чжао рассорятся, страдать придётся прежде всего таким, как она.
По закону, приданое Чжао Гуцю должно было остаться за Доу Чжао. И как дочь клана Доу, она имела право расти в доме отца. Но была она ещё мала, решений принимать не могла, и если остаться — то без особого статуса, а вернуться к семье матери — только если те согласятся.
— Третья госпожа ещё сказала, что когда Четвёртая барышня вырастет, ей придётся выходить замуж. Разве ей выгоднее быть просто племянницей семьи Чжао, чем законной дочерью рода Доу? Если бы семья Чжао действительно думала о её благе, они бы не предлагали такой глупости. Разве можно из-за распри позорить клан Доу и рушить репутацию племянницы?
Ханьсяо замолчала, потом добавила:
— Первая госпожа заранее узнала, что семья Чжао собирается уехать на новое место службы. Всё было уже собрано — ждали только, чтобы забрать Четвёртую барышню и уехать. Но госпожа всё отрицает. Старый господин сказал, что ни при каких условиях не позволит забрать Четвёртую барышню в Аньсян.
Доу Шиюн нахмурился, перебил Ханьсяо и велел Туонянь:
— Оставайся здесь и присмотри за четвёртой барышней.
А сам сказал Ханьсяо:
— Пойдём. Посмотрим, что там.
Ханьсяо с тревогой последовала за ним.
А Доу Чжао осталась одна. Сидела тихо в кресле, словно ожидая, что кто-то вот-вот придёт за ней.
Сквозь окно на неё падал свет, в воздухе плыли пылинки.
Где-то послышался женский голос — мягкий, словно ветер.
Шаги приблизились.
Поднялась бамбуковая занавесь.
Вошла женщина в светло-зелёном жакете. Шаги у неё были лёгкие.
Она ласково окликнула:
— Шоу Гу, тётя пришла. Давай умоемся, переоденемся — и пойдём здороваться. Хорошо?
Доу Чжао молча посмотрела на неё и, криво улыбнувшись, сказала:
— Тётя Дин.
— Да-да! — радостно ответила та и велела Ючжэнь и Туонянь:
— Скажи младшим служанкам, пусть принесут воду. Я помогу четвёртой барышне умыться и переодеться, чтобы достойно встретить гостью.
Ючжэнь тут же передала распоряжение.
Тётя Дин сама умыла Доу Чжао, а затем то просила Туонянь принести одно, то Ючжэнь — другое. Девушки были заняты своими делами.
Она ласково спросила:
— Шоу Гу, ты скучаешь по матери?
— Очень, — ответила Доу Чжао, улыбаясь.
— А хочешь её увидеть?
— Хочу! — громко сказала девочка.
— Умница! — тётя Дин поцеловала её в щёку и взяла на руки. — Сейчас покажем себя с лучшей стороны. А потом тётя Дин отведёт тебя к маме. Договорились?
— Договорились!
Они обогнули большое вязовое дерево и вошли в зал.
— Шоу Гу, — прошептала тётя Дин, — Твоя тётя хочет забрать тебя с собой. Не соглашайся! Она собирается продать тебя в далёкую деревню, и тогда ты больше никогда не увидишь маму. Не сможешь попробовать ни одного пирожка с османтусом. Ты больше никогда не увидишь ни Туонянь, ни Ючжэнь, ни дедушку, ни отца.
Доу Чжао кивнула.
Тётя Дин удивилась: не ожидала, что Шоу Гу так легко послушается!
Она с нежностью погладила её по волосам:
— Умница. Встретимся с тётей — и пойдём искать маму. Хорошо?
— Хорошо!
У входа в зал друг против друга стояли две стороны — как два вражеских лагеря.
Тётя и кормилица Пэн заняли центр, а третья госпожа с несколькими незнакомыми женщинами — нижние места.
Услышав шаги, обе стороны обернулись.
Третья тётя с улыбкой поманила:
— Шоу Гу, иди к тётушке.
Улыбка тёти была натянутой. Она тихо позвала:
— Шоу Гу, иди ко мне на ручки.
Тётя Дин поставила Доу Чжао на пол и прошептала:
— Если попадёшь в ту деревню — будешь каждый день получать побои. Беги к третьей тётушке!
.jpg)
){kind=link}
0 Комментарии