Не успела тётя уехать, как из Цзяннани пришли новости о смерти старшего дяди — и в доме сразу воцарилась сумятица.
Старшая тётя, не вынеся потрясения, слегла. Третья тётя взяла на себя ведение дел Восточного дома семьи Доу. Третий дядя с двоюродным братом Доу Ючаном отправились в Янчжоу, чтобы устроить похороны старшего дяди. Четвёртый брат Доу Жунчан остался помогать Шестому дяде с домашними делами. Дедушка словно постарел на десять лет за ночь — целыми днями сидел, уставившись в пустоту с кресла пьяницы в кабинете.
Тяжёлая атмосфера сгустилась над Восточным и Западным домами Доу.
Но Доу Чжао это касалось мало. Она всё так же каждый день таскала в свою комнату всё, что приглянется. Доу Шиюн посмеивался:
— А ты не собираешься навестить сестру?
— Тётя Ван не любит, когда я к ней хожу, — надула губы Доу Чжао, делая вид, что не обиделась, хотя в глазах промелькнула тень грусти.
Сердце отца сжалось. Он ничего не сказал, только ласково провёл рукой по её чёрным, как вороново крыло, волосам:
— Ничего, отец сам научит тебя писать.
— Когда приедет бабушка? — спросила Доу Чжао.
Скоро был праздник середины осени, и она хотела поговорить с бабушкой.
Брови отца чуть нахмурились:
— Кто тебе сказал называть тётю Цуй «бабушкой»?
В душе Доу Чжао вздохнула. Видимо, бабушкой тётю Цуй стали звать уже после рождения Доу Сяо. А она, прожив с бабушкой с раннего детства, просто забылась.
— А как её тогда звать? — неопределённо спросила она.
— Тётя Цуй, — терпеливо объяснил отец. — Старший брат умер, у всех в доме настроение подавленное. В этом году праздник, скорее всего, будет очень скромным. Тётя Цуй, может, и вовсе останется в деревне. А ты зачем хочешь с ней увидеться?
— Говорят, она умеет возделывать землю, — честно ответила Доу Чжао.
Отец расхохотался:
— Это верно. Из всех хозяйств семьи её приносит больше всего прибыли.
Он замолчал, взгляд его помрачнел. Видно, вновь напомнил себе, что рождён от наложницы.
Доу Чжао решила перевести разговор и потащила отца в кабинет — тренироваться в каллиграфии.
В тот год в праздник середины осени всё ограничилось парой лунных пирожных. Ни тебе фонариков, ни гуляний под луной.
Служанки шептались:
— Когда ж уже траур закончится?
К концу девятого месяца гроб старшего дяди доставили в уезд Чжэндин.
Семья Доу облачилась в траур, полгорода было украшено белыми лентами.
Глава уезда, Шестой дядя и отец лично встретили гроб у городских ворот. Дедушка и Вторая госпожа, как старшие, на похороны не пошли.
Доу Чжао увидела своего девятого двоюродного брата Доу Хуачана, прозванного Лан’эром.
Тот был бледен и худ, на вид шестнадцатилетний. Он дрожал, благодарил пришедших перед духовным алтарём, а потом рухнул в объятия деда, всхлипывая:
— Отец так сильно кашлял… кровь шла ручьём…
Глаза деда сразу наполнились слезами. Он обнял юношу за плечи и ласково сказал:
— Хороший мальчик, отныне ты будешь учиться у двоюродного дяди.
Лан’эр кивнул, глядя на деда с обожанием.
А Доу Чжао насмешливо усмехнулась про себя: дед испортил её отца, теперь возьмётся и за двоюродного брата. Неудивительно, что Лан’эр не мог сдать экзамены почти двадцать лет!
Сжав зубы, она упорно каждый день писала по триста иероглифов.
Правда, Лан’эр был к ней добр. Они вдвоём носили полный траур, и он часто приносил ей угощения, приготовленные старшей тётей. Постепенно Доу Чжао смягчилась.
Вскоре настал двенадцатый месяц — время малого траура по матери.
Отец мог снять траурную одежду, а Доу Чжао предстояло носить её ещё пятнадцать месяцев.
Третья тётя пришла к деду, чтобы обсудить новую жену для отца.
С тех пор как скончался старший дядя, старшая тётя утратила статус хозяйки дома. По обычаю, вести дела должна была вторая тётя, но та уехала с мужем на службу и пока не вернулась. Временное управление перешло к третьей тёте.
— Есть ли на примете достойные кандидатки? — спросил дед.
— У старшей тёти есть младшая кузина. Раньше бывала у нас, девушка хорошая, — рассуждала третья тётя. — Ещё есть пятая дочь из рода учёных Чжу, живущего на восточной окраине. А также внучка чиновника Чэня из деревни Наньлоу. Мисс Чжу тихая, училась вместе с братьями — немного разбирается в стихах, музыке, каллиграфии и живописи. С седьмым деверем, думаю, найдёт общий язык. А у чиновника Чэня эта внучка — третья. Он был префектом Сунцзяна. Лично я её не видела, но говорят, что девица добродетельная. Остальные — то статусом не вышли, то происхождением: есть дочери от наложниц, их, думаю, не стоит рассматривать.
Дед кивнул, одобрительно глядя на третью невестку:
— Ты всё обдумала. Умница. Ваньюань сам сын наложницы — мы не можем сватать его к другой. Лучше выбрать дочь из семьи Чжу. Родственники старшей невестки слишком близки, не всегда это к добру. А Чэнь — хоть и чиновник, но человек педантичный. Девица из такого дома, возможно, окажется слишком упрямой.
— Тогда я передам в семью Чжу, — встала третья тётя. — А кто поедет знакомиться?
После конфуза тёти Дин в главном зале та сослалась на болезнь и не показывалась. Теперь у деда прислуживала Цюфэнь — бывшая главная служанка тёти Дин.
Дед растерялся, подумал и сказал:
— Решай сама.
Третья тётя с сияющей улыбкой поклонилась и ушла.
Когда Доу Чжао узнала о решении, она как раз выписывала иероглифы за розовым столом.
Скоро в доме появится новая хозяйка, а ей придётся освободить главные покои. Мать будет становиться всё более далёким воспоминанием.
Она положила кисть и размяла онемевшее запястье.
Отец тем временем с хмурым лицом отправился к деду:
— Я не хочу жениться, — твёрдо глядя в глаза, сказал он. — Я хочу отслужить трёхлетний траур по Гуцю.
— Чепуха! — дед вскипел. — Сколько тебе лет? До сих пор ведёшь себя, как юнец! Ты — единственный сын рода, должен думать о продолжении линии! А ты — траур по жене! Знаешь ли ты, что такое долг? Знаешь ли, что значит нести ответственность? — борода у него дрожала от гнева. — Я всё решил! Твоя третья невестка выберет день — и вы сыграете свадьбу!
Доу Чжао, подслушивавшая у двери, чуть не упала.
В мае следующего года Ван Синьи будет восстановлен в должности. Ради сохранения репутации в чиновничьем мире семья Ван никогда не согласится, чтобы их дочь осталась наложницей.
Если отец женится до мая, у семьи Ван останется три выхода: оставить Доу Мин в доме Доу, а Ван Инсюэ забрать; прислать ей три чи белого шёлка, приказав повеситься; или постричь в монахини.
Если отец не женится…
В своей прошлой жизни Ван Синьи, осознавая свою вину перед супругой и детьми, после своего восстановления не взял ни одной наложницы и жил с прежней женой, исполняя все её желания и особенно балуя Инсюэ. Она, отдав свою молодость семье, долго не могла найти себе мужа. В результате он испытывал глубокую привязанность к Доу Мин и Доу Сяо.
Если я не ошибаюсь, Ван Синьи непременно добьётся того, чтобы Доу признали Ван Инсюэ своей официальной женой.
Значит, снова мачеха?
Нет. Этого допустить нельзя!
Отец должен жениться до мая. И Ван Инсюэ — вон из дома!
Но отец упрямился:
— Хотите ссориться с семьёй Чжу — пожалуйста. Я на свадьбу не приду. И даже если мисс Чжу войдёт в дом — не признаю её.
— Ты осмелился перечить мне?! — лицо деда побагровело. Он с грохотом разбил чашку. — Не придёшь? Посмотрим, сможет ли она тогда войти в дом!
— Отец! — вдруг упал на колени Доу Шиюн, в голосе его звучали слёзы. — Позволь мне хотя бы в этом поступить по-своему! Я — твой единственный сын, ты ждал меня более сорока лет. Я не посрамлю род. Отпусти меня на этот раз! Я буду учиться, сдам экзамен, прославлю семью, оставлю потомков… только разреши!
Он бился лбом об пол, и каждый его удар отзывался в сердце Доу Чжао.
Что же произошло?
В прошлой жизни он сочетался браком с Ван Инсюэ ещё до окончания траура. И вот теперь… вдруг стал образцом добродетели?
Неужели… он вернулся?
Всё было тщательно спланировано, но он рушит её планы!
Что же происходит?
Сердце её забилось тревожно, руки похолодели.
— Ты уже год в трауре… этого достаточно… — пробормотал дед.
— Только об этом прошу! Об одном прошу! — не унимался отец.
Дед посмотрел на синяк на лбу сына и вздохнул.
— Хорошо! Но ты сдашь осенний экзамен!
— Благодарю! Благодарю! — просиял отец.
Доу Чжао провела рукой по лицу — оно было мокрым от слёз.
Через несколько дней пришёл ответ от семьи Чжу: пятая барышня восхищена преданностью и готова ждать три года.
Дед был в восторге. Он отобрал несколько свитков бумаги, две тушечницы и коробку кистей и велел отнести учёному Чжу.
Похвалил третью невестку за проницательность.
Та сдержанно улыбнулась.
— А совпадают ли восьмеричные знаки?
Отец не ответил, но выражение его лица смягчилось.
Третья тётя направилась в дом семьи Чжу, захватив с собой карточку рождения.
.jpg)
0 Комментарии