Девять оттенков пурпура — Глава 29. Разговор (часть 2)

Горячие слёзы Доу Чжао тихо падали на плечо бабушки.

А может, ей следовало взять на себя инициативу и жить на ферме?

Но до этого нужно было решить проблему с Ван Инсюэ!

Доу Чжао размышляла об этом.

Быстро прошли дни праздников.

Бабушка послала Доу Чжао мешок почек вяза, сказав, что их можно обжарить с яйцами — это очищает от жара и увлажняет лёгкие.

Это был первый раз, когда бабушка отправляла что-то в город в дом Доу.

Когда об этом узнал дед, он пришёл в ярость: «Кто позволил ей отправить это? Всякую ерунду выбросить!»

Доу Чжао, получив известие, пришла как раз тогда, когда управляющий выносил мешок с почками вяза через вторые ворота.

Она бросилась вперёд и схватила мешок. «Я хочу поесть жареных яиц, хочу поесть жареных яиц.»

Управляющий не осмелился выбросить его и не мог прогнать Доу Чжао.

Доу Чжао устроила настоящий переполох, чем привлекла внимание Доу Шиюна.

После недолгих раздумий Доу Шиюн сказал управляющему: «Отнесите этот мешок с почками вяза на кухню.»

Управляющий вздохнул с облегчением.

Доу Шиюн взял Доу Чжао и отвёл её в свою комнату для каллиграфии.

Доу Чжао думала, что отец скажет ей что-то, но он целый день занимался каллиграфией за письменным столом, и даже не поел.

Ван Инсюэ привела Доу Мин.

Доу Мин хихикала и пыталась схватить кисть Доу Шиюна.

Доу Шиюн улыбнулся и взял Доу Мин на руки.

Ван Инсюэ мягко спросила: 

— У Седьмого господина что-то на уме? Может, хотите поделиться со мной?

После паузы Доу Шиюн тихо сказал: — Это ничего.

Ван Инсюэ не стала настаивать. Она улыбнулась и сказала: 

— Помню, Седьмой господин любит мою лапшу с маслом. Пойду приготовлю для вас тарелку?

— Не нужно, — уныло ответил Доу Шиюн. — Скоро ужин.

— Это не займёт много времени! — Ван Инсюэ настояла, не дав отцу отказать. Она велела кормилице внимательно следить за Доу Мин и поспешила на маленькую кухню.

Доу Чжао, занимаясь каллиграфией в комнате, слегка усмехнулась.

Отец подошёл к ней с Доу Мин:

— Шоу Гу, разве не считаешь свою сестрёнку красивой?

— Нет, она некрасивая, — бесстрастно ответила Доу Чжао.

Отец немного растерялся.

Доу Чжао прямо спросила: — Моя сестра красивее меня?

Отец опешил, а затем рассмеялся: — Нет-нет! Наша Шоу Гу самая красивая — Он передал Доу Чжао кормилице, поцеловал её в щёку и сказал: 

— Твой характер — как у твоей матери — После этих слов, словно что-то вспомнив, он тяжело вздохнул и вдруг стал мрачным: — Занимайся каллиграфией. Я выйду прогуляться.

Когда Ван Инсюэ улыбаясь вернулась с миской лапши, она увидела, что Доу Мин крепко спала в объятиях кормилицы.

Лицо Ван Инсюэ слегка потемнело.

Однако Доу Чжао почувствовала невиданный кризис.

У Ван Инсюэ было слишком много возможностей.

А её отец, как и Вэй Тиньюй, не мог быть надежной опорой в таких вопросах.

Если Ван Инсюэ сейчас забеременеет Доу Сяо, трёхлетний траур по её матери станет насмешкой, и браки, запланированные с другими семьями, обязательно развалятся.

Когда придёт известие о восстановлении Ван Синьи, и Ван Инсюэ получит поддержку семьи Ван, семья Доу наверняка пересмотрит свою позицию. Семья Доу уже находится в разрыве с семьёй Чжао, а её дядя — всего лишь уездный магистрат седьмого ранга. Даже если семья Доу не согласится поднять статус Ван Инсюэ, её дядя не будет благодарен семье Доу. А вот семья Ван — другое дело. Если семья Доу признает Ван Инсюэ, семья Ван будет исключительно благодарна, и семья Доу получит мощного союзника в суде.

Выбор семьи Доу был очевиден.

Если только Ван Синьи не потеряет восстановление, или если его не назначат на важную должность после восстановления!

Доу Чжао сильно старалась вспомнить, что происходило в её прежней жизни.

Восстановление Ван Синьи зависело от поддержки его бывшего начальника, Цзэн Ифэня.

Если Цзэн Ифэнь не порекомендует Ван Синьи, то у него не будет шансов.

Но как она может помешать Цзэн Ифэню сделать это?

Доу Чжао кусала ногти.

Она поняла, что, будучи ребёнком, она не может влиять на это, даже если бы она была прежней Маркизой Цзиньина.

Доу Чжао была в глубоком замешательстве.

Она спросила Доу Хуаньчаня: — Ты знаешь Цзэн Ифэня?

Доу Хуаньчань задумался на мгновение, затем извиняющимся взглядом покачал головой, спросив в недоумении: — Зачем ты спрашиваешь об этом человеке?

— Я слышала, как отец говорит, что он очень влиятельный, и мне хотелось узнать, кто он.

— Почему бы нам не спросить у Чжи`эра? — робко предложил Доу Хуаньчань: — Он знает много людей, может, он слышал о нём!

Доу Чжао пошла с Доу Хуаньчанем в Восточный дом Доу.

Взрослые думали, что она просто пришла в гости.

Вторая госпожа, Первая тётя, Третья тётя и Шестая тётя угостили её множеством угощений.

Доу Хуаньчань повёл её в комнату для письма и отправил слугу за Доу Цицзюнем.

Доу Цицзюнь вбежал в комнату, одетый в грубую короткую куртку, лоб был покрыт потом.

Доу Хуаньчань был шокирован: — Что ты опять наделал?

Доу Цицзюнь ухмыльнулся, взял кувшин с водой со стола, налил себе стакан холодной воды и выпил залпом. Затем сказал: 

— Девятый дядя, не важно, что я там делал. Просто скажи, зачем ты меня позвал?

Доу Хуаньчань спросил его: — Ты знаешь человека по имени Цзэн Ифэнь?

Глаза Доу Цицзюня засветились: — Ты тоже знаешь Цзэн Ифэня? Он был начальником Пятого дядюшки. Это очень влиятельный человек, служил при четырёх императорах, трижды падал и восставал, не будучи уничтоженным! Недавно его призвал сам император, и теперь он — премьер-министр. Как говорят: «новый император — новые министры». В этот раз Пятый дядюшка, скорее всего, будет переведён…

Доу Чжао горько улыбнулась.

Ван Синьи, скорее всего, тоже будет переведён!

 

Вернуться к оглавлению