Кормилица Ю стремительно вошла в комнату, сопровождаемая несколькими важными должностными лицами. Ючжэнь, которая шла позади них, выглядела подавленной.
Кормилица Ю, не теряя времени, строго отчитала Ючжэнь перед всеми присутствующими, а затем похвалила Туонян. После этого она обратилась к Туонян и остальным:
— Что ещё она отдала жене Дацина?
Туонян, не желая ничего скрывать, рассказала всё до мельчайших подробностей. Хайтань также добавила свою информацию. Пока они говорили, выражение лица кормилицы Ю становилось всё более мрачным. Когда рассказ закончился, её гнев был очевиден. Она указала на женщину по имени Ху:
— Пойдите и приведите жену Дацина.
Кормилица Ху, немного поколебавшись, всё же ушла выполнять приказ.
Жена Дацина вошла в комнату, одетая в лёгкую шёлковую блузу и с позолоченными серьгами. Её расчётливость проявлялась в каждом движении. Почувствовав изменение в атмосфере, она поспешила возложить всю вину на Ючжэнь.
— Она сказала, что хочет стать моей кумой, — произнесла она с невинным видом. — Кумушки часто обмениваются подарками, и это были лишь мелочи, я не придала им значения. Кто знал, что Ючжэнь забрала их, действуя за спиной Четвёртой Мисс? Я немедленно верну всё, что она мне отдала.
— Стойте! — холодно прервала её Кормилица Ю. — Седьмой Господин доверил мне управление внутренним двором, и это большая честь для нас, служанок. Не думай, что ты можешь вести себя беспечно в этом доме только потому, что ты моя невестка...
Доу Чжао, не желая больше слушать, вернулась в свои покои. Ей было достаточно увидеть, как Кормилица Ю справится с ситуацией, чтобы понять своё отношение к происходящему.
Доу Чжао вернулась в свою комнату, а Моли последовала за ней. Она достала рисовую бумагу и начала практиковаться в каллиграфии, пока Моли растирала чернила рядом.
Шум снаружи продолжался ещё некоторое время, пока не стих.
Через некоторое время в комнату вошли Туонян и Хайтань, которая всё ещё была в гневе.
— Ючжэнь не получила более двух месяцев штрафа. По правилам семьи Доу её следовало бы изгнать после публичного наказания. Что касается сестры Ван невестки кормилицы Ю, она уже какое-то время говорила, что не хочет работать в семье Доу. Теперь, когда кормилица Ю освободила её от обязанностей и запретила ей входить в дом, возможно, она именно этого и добивалась!
Туонян ответила:
— Что толку говорить об этом? Нам нужно сосредоточиться на том, чтобы заботиться о Четвёртой Мисс. В будущем будьте более внимательны и не позволяйте никому использовать её в своих целях.
Хайтань повторила это с явным одобрением.
Однако Доу Чжао, услышав её слова, на мгновение остановила своё письмо.
В своей предыдущей жизни она всегда полагалась на жителей деревни и семью Цуй. Они следовали за ней из Чжэндина в поместье хоу Цзинина. Те, кто остался рядом с ней в конце концов, были верными и проницательными людьми.
В этой жизни она снова планировала использовать свою прежнюю свиту. Однако из-за своего юного возраста она боялась, что поспешное собирание этих людей вокруг неё может вызвать недовольство. Лучше было подождать два или три года. В это время, если кто-то и обратит внимание на её поведение, она могла бы объяснить это своей ранней зрелостью.
Она не ждала многого от маминого персонала, ведь в прошлой жизни Ван Инсюэ была её мачехой. Управление задним двором, подавление одних и угодничество перед другими — так поступала любая новая жена. В тот момент она была молода и наивна, без брата, который мог бы поддержать её. Понимать это было одно, но простить — совсем другое.
Поэтому Доу Чжао сохраняла спокойную и несколько отстранённую позицию. В течение двух или трёх лет она была готова закрывать глаза на многие вещи, считая это благодарностью за их службу её матери.
Однако теперь она начала понимать, что ошибалась.
Семья Ю была всего лишь служанками, и какое право имела жена Дацина заявлять, что больше не хочет работать в семье Доу?
Это было неуважительно по отношению к зарплате, которую она получала от работы в семье Доу, особенно учитывая, что она уже использовала свои навыки для управления домашними делами.
В её груди поднялась неясная ярость.
Когда её мать умерла, Кормилица Ю плакала так, словно её сердце разрывалось. Доу Чжао верила в искренность чувств Кормилицы Ю к её матери. Однако, видя, как Кормилица Ю относилась к Ючжэнь и её невестке, она начала сомневаться в её преданности.
Возможно, в её прошлой жизни Ван Инсюэ манипулировала персоналом её матери, используя свой рычаг влияния на Дацина.
Доу Чжао, погруженная в свои мысли, отложила кисть и обратилась к Туонян: «Принеси мне коробку с изображением пионов».
Когда Туонян ушла за коробкой, Доу Чжао обратилась к Моли и Хайтань: «Можете ли вы отличить пчелиный воск от жёлтого нефрита?»
Обе вещи были жёлтыми, и это вызвало удивление у Моли и Хайтань. Четвёртая Мисс редко разговаривала с ними.
После некоторого молчания Моли покачала головой, а Хайтань, немного поколебавшись, сделала то же самое.
— Как я и думала! — тихо произнесла Доу Чжао, нахмурившись.
После внезапной смерти её матери внутренний двор пришел в запустение. Эти новые служанки не были должным образом обучены, и её юный возраст был её слабостью. Даже если бы она хотела полагаться на них, они не были бы достаточно квалифицированными. Более того, в этом доме она доверяла лишь Туонян! К сожалению, Туонян научилась распознавать лишь несколько иероглифов, что оставляло Ючжэнь, которая умела читать и писать, единственным подходящим кандидатом для управления её покоями.
Туонян вернулась с коробкой.
Доу Чжао открыла свою шкатулку и достала аккуратно сложенные подарочные списки.
Опыт, полученный в прошлой жизни, научил её действовать смело, но осторожно. Она всегда тщательно вела записи о подарках, и теперь эти списки оказались весьма полезными.
Если служанки имели скрытые намерения, то самым простым и эффективным способом было на виду подчиняться, а втайне сопротивляться. Они могли не записывать предметы в инвентаре и красть их без каких-либо последствий.
.jpg)
){kind=link}
0 Комментарии