Цайсу с улыбкой помогала Доу Чжао наложить кальку на образец каллиграфии, а затем взяла веер и начала нежно обмахивать её.
— Старшая сестра Цайсу, — произнесла Доу Чжао с лёгкой улыбкой, — сегодня так жарко. Почему бы тебе не отдохнуть? Здесь может остаться Туонян. Когда ты рядом, мне сложно сосредоточиться.
Цайсу сдержанно улыбнулась в ответ:
— Хорошо, я подожду за дверью. Зовите, если что-то понадобится.
Доу Чжао кивнула с благодарностью и тихо обратилась к Туонян:
— Встань у двери. Если кто-то будет подходить, кашляни разок.
Туонян кивнула, подошла к двери кабинета на цыпочках и замерла, прислушиваясь к звукам снаружи.
Доу Чжао достала лист бумаги и начала писать письмо своему дяде:
«Вторая госпожа говорит, что если наложница Ван станет главной женой, её отец не будет мешать Пятому дяде в борьбе за главенство в семье. Если ты не пришлёшь письмо с согласием, она заставит меня, когда я вырасту, подать на наложницу Ван жалобу...»
Несколько простых строк — но из-за слабости ей было трудно писать быстро, и на эти строки ушло почти две палочки благовоний. К счастью, её почерк всё ещё был аккуратным.
Доу Чжао посыпала бумагу тонким песком, чтобы впитать излишки туши, и осторожно сложила её в записку. Затем она подозвала Туонян и прошептала:
— Ты помнишь адрес, который тебе велела выучить кормилица Пэн?
— Помню, — шёпотом ответила Туонян и точно повторила его.
Доу Чжао одобрительно кивнула и передала ей записку:
— Потом попроси у Шестой тёти разрешения выйти…
Она коротко объяснила Туонян, что и как делать.
Та кивала с жаром:
— Не волнуйтесь, я устрою настоящий переполох. — Затем, указав на маленькую записку, она с озабоченным видом заметила: — Четвёртая барышня, отправить письмо стоит десять лянов серебра. За эту сумму можно отправить хоть одну строчку, хоть десять страниц. Почему бы вам не написать побольше — так было бы выгоднее.
Доу Чжао не смогла сдержать улыбку и тихо вздохнула.
— Если дядя до сих пор не осознает, что необходимо предпринять, и лишь продолжает пререкаться с семьями Доу и Ван, то, сколько бы мы ни писали, это не поможет. Лучше отстранить его от всего сейчас, чем потом позволить этим лицемерным людям делать то, что они пожелают.
Туонян, конечно, не совсем поняла смысл этих слов.
— Просто сделай, как я сказала, — ласково улыбнулась Доу Чжао. — Остальное не имеет к тебе никакого отношения.
Туонян спрятала записку за пазуху. После обеда, как и было задумано, она подошла к госпоже Цзи.
— Молодая госпожа велела мне сбегать домой за её любимой подушкой с орхидеями, — сказала она.
Госпожа Цзи приказала Цайсу запрячь карету, чтобы сопроводить её.
— Не нужно, не нужно, — поспешно отказалась Туонян. — Здесь недалеко, я быстро добегу сама.
Она настойчиво отказывалась от сопровождения.
Госпожа Цзи заподозрила неладное.
Но, будучи человеком, который предпочитает не вмешиваться, она кивнула с улыбкой. Затем она взглянула на Доу Чжао, которая с усердием выводила иероглифы, её лицо раскраснелось от жары.
Девочка сидела с прямой спиной и сосредоточенным вниманием. Каждое её движение было исполнено старания и прилежания.
Госпожа Цзи почувствовала, как в её сердце шевельнулась нежность.
Если бы на месте девочки был Чжи-эр, он, вероятно, уже плакал бы у неё на груди.
Дети, лишённые материнской любви, словно травинки в поле: они молча терпят все трудности.
Несмотря на свою обычную невозмутимость, как только Туонян скрылась из виду, госпожа Цзи, не раздумывая, подозвала служанку по имени Цайвэй и тихо произнесла:
— Проследи за Сусинь и выясни, куда она отправилась.
Цайвэй немедленно отправилась на задание.
Госпожа Цзи же осталась с Доу Чжао, наблюдая за её занятиями и время от времени подсказывая.
Когда были обведены два крупных иероглифа, госпожа Цзи велела Цайсу принести немного холодного супа из маша.
— Шоу Гу, отдохни, охладись, — сказала она, обращаясь к Доу Чжао.
Доу Чжао действительно чувствовала усталость. Она присела рядом с госпожой Цзи и стала потягивать холодный суп. В этот момент вернулся Шестой дядя.
Не успела Шестая тётя поприветствовать его, как он сурово произнёс:
— Все слуги, находящиеся здесь, пусть выйдут и подождут во внешнем дворе.
В комнате раздался лёгкий ропот, и вскоре в ней остались лишь Доу Шихэн, госпожа Цзи и Доу Чжао. В такие моменты быть ребёнком — настоящее преимущество.
Шестой дядя рассеянно потрепал Доу Чжао по голове и обратился к супруге:
— Наши родственники попросили учёного Чжоу стать посредником и забрать свадебные дары у Седьмого брата. Мама и Дядюшка снова не могут прийти к согласию. Третий брат попросил меня сходить и узнать, как обстоят дела. Не жди меня к ужину.
Доу Чжао была изумлена такой быстрой реакцией. Шестая тётушка тоже была в недоумении.
— Почему семьи решили разорвать помолвку? — спросила она.
— Вторая госпожа Ван, та самая Пан Юлоу, собрала своих братьев и устроила скандал в доме Чжу. Учёный Чжу не смог вынести такого позора, захлопнул двери и, как только семейство Пан ушло, отправился ночью в уездный город, чтобы пригласить учёного Чжоу, — с тяжёлым вздохом ответил Шестой дядя. — А ведь Чжоу и Чжу — давние друзья. Похоже, Чжу действительно настроен на разрыв помолвки.
— Тогда поспешите, — нахмурилась Шестая тётушка. — Лучше бы дело до разрыва не дошло, иначе семейка Ван поднимет ещё больший шум.
— Я тоже так думаю, — согласился Шестой дядя. — Уже отправил управляющего на поиски старого господина Пан. Если он будет продолжать в том же духе, не осознавая возможных последствий, то ему больше не разрешат торговать ни в одной префектуре Чжили.
Шестая тётушка поддержала эту идею:
— Только действуйте осторожно, не дайте никому повода обвинить нас.
Она ещё несколько раз напомнила ему о необходимости быть внимательным, прежде чем проводить до ворот.
Доу Чжао медленно потягивала суп из маша, наблюдая, как тётушка, стоя во дворе, задумчиво смотрит на небо, прежде чем вернуться в комнату.
— Шоу Гу, не хочешь сходить со мной? — спросила Шестая тётушка. В этот момент вернулась Цайвэй.
— Госпожа, — прошептала она, — Сусинь вернулась в Западное крыло и поссорилась со старшей служанкой Четвёртой барышни, Ючжэнь. Насколько я поняла, она хотела пересчитать имущество в комнате барышни, но та обвинила её в том, что она вмешивается не в свои дела. Сусинь в ответ назвала Ючжэнь воровкой. Дело дошло до драки... Я не стала задерживаться и поспешила обратно.
.jpg)
){kind=link}
0 Комментарии