Доу Чжао всего лишь хотела создать небольшой переполох и намекнуть госпоже Цзи, что Ючжэнь украла. Она и представить не могла, что Ючжэнь так остро отреагирует и дело дойдёт до потасовки.
Однако Туонян была гораздо сильнее, и Ючжэнь вряд ли могла соперничать с ней. К тому же, раз уж Туонян сопровождала Доу Чжао в Восточное поместье, кормилица Ю не осмелится оставить её в Западном, не говоря уж о наказании. Иначе всплывёт правда: Ючжэнь крала у барышни, чтобы втереться в доверие к жене Дацина.
Если слуги позволяют себе неуважительно относиться к госпоже, то женщины Восточного поместья не останутся в стороне. Это необходимо для того, чтобы дать понять остальным, что такое уважение. В таких случаях наказание будет гораздо более серьёзным, чем просто выговор или увольнение.
Доу Чжао сохраняла спокойствие.
Госпожа Цзи сразу поняла, что происходит, и её лицо мгновенно изменилось.
— Об этом никому ни слова. Как только Сусинь вернётся, сразу же скажи мне.
Цайвэй кивнула и вышла из комнаты.
Госпожа Цзи же сделала вид, что ничего не произошло. Она достала «Тринадцать канонов» и начала учить Шоу Гу наизусть.
Солнце уже начало клониться к закату, когда Туонян вернулась, делая вид, что несёт подушку с орхидеями.
Госпожа Цзи задала прямой вопрос:
— Ты подралась с Ючжэнь. Что сказала кормилица Ю?
Туонян смутилась, не зная, как ответить.
Госпожа Цзи не стала настаивать, а лишь задумчиво произнесла:
— Я не могу вмешиваться напрямую. Но ты могла бы написать письмо родной тётке Шоу Гу и попросить её через кого-нибудь из дам нашего дома обратиться за помощью. Я уверена, что ни одна из них не останется равнодушной к оскорблению Шоу Гу.
Что касается Юйчжан, то завтра утром передай кормилице Ю, что Четвёртая барышня привыкла к своим служанкам, а мне сейчас нужна помощь с вещами господина. Пусть она пришлёт её ко мне. У меня уже есть план.
Туонян не могла сдержать улыбки, видя, что всё складывается именно так, как предсказала Доу Чжао.
Госпожа Цзи тоже улыбнулась:
— Ты — честная и верная девочка. Мне это нравится. Служи Шоу Гу как следует, и у тебя будут хорошие дни.
Туонян чувствовала, что её нынешняя жизнь и так вполне хороша, но похвала от Шестой госпожи всё равно была приятной.
Она согласно закивала, и улыбка на её лице засияла ещё ярче.
Солнце медленно клонилось к закату. Госпожа Цзи, заметив, что Доу Чжао весь день провела в своей комнате, взяла её за руку и повела прогуляться по двору. Она с нежностью указывала на цветы и травы, с любовью объясняя их названия.
В этот момент в поместье пришли Вторая, Третья и Пятая невестки, чтобы повидаться с Доу Чжао. Пока госпожа Цзи велела служанкам подать фрукты, со двора вернулись Доу Чжэнчан и Доу Дэчан, а с ними — высокий и светлый Доу Хуаньчан и лучезарный Доу Цичжунь.
— Мы пришли навестить нашу четвёртую сестру, — сказали они.
Госпожа Цзи щедро похвалила их обоих. Третья невестка сияла от гордости и не отпускала руку своего сына.
Доу Хуаньчан с мягкой улыбкой обратился к Доу Чжао:
— Четвёртая сестра, тебе здесь удобно? А во всём Восточном поместье тебе весело?
Доу Чжао не стремилась к близким отношениям с ними и лишь застенчиво улыбнулась в ответ.
Вечером всё молодое поколение Восточного поместья собралось на ужин в Шестом доме.
В тот вечер шестой дядя так и не вернулся, но зато поспешно приехал дедушка.
На следующий день, в полдень, пришла новость о том, что семьи Чжу и Доу расторгли помолвку.
Доу Чжао не ощутила печали.
Если женщина считает мужчину достойным только потому, что он готов соблюдать трёхлетний траур по жене, это свидетельствует о её ограниченности.
Она лишь тихо фыркнула и быстро отбросила эту мысль, не желая вникать в её причины. В её сердце мать была женщиной, чистой как вода и яростной как огонь. Ни одна другая не могла сравниться с ней в искренности и неподдельности. Никто не мог занять её место.
Доу Чжао поинтересовалась, где находится Туонян.
Цайлань с улыбкой ответила:
— Сусинь отправилась с управляющим Ванем в уезд Чжэндин. Они вернутся завтра к вечеру.
Доу Чжао подсчитала, что госпожа Цзи, узнав об этом, непременно поможет ей — тихо и незаметно. Чтобы не вызвать подозрений у семьи Доу, скорее всего, она воспользуется лавкой семьи Цзи в Чжэндине, чтобы отправить письмо. А управляющий Ван как раз и был её личным слугой.
Доу Чжао улыбнулась про себя.
Ючжэнь вошла с узелком в руках, неловко следуя за Цайвэй.
Доу Чжао с усердием выводила иероглифы, а госпожа Цзи, словно не замечая гостей, сидела рядом. Не поднимая глаз, она обмахивалась веером и тихо восхищалась почерком Доу Чжао.
Прошло почти полчаса, прежде чем девушка закончила. Госпожа Цзи лично помогла ей вымыть руки, взяла с подноса миску с лотосовым отваром и накормила парой ложек. Только тогда, словно впервые заметив Ючжэнь, стоявшую в углу, она произнесла:
— Ты, верно, Ючжэнь, служанка Четвёртой барышни?
У Ючжэнь подкашивались ноги, одежда прилипла к телу от пота, но она не смела пошевелиться. Услышав вопрос, она поспешно ответила с предельным уважением:
— Отвечаю Шестой госпоже: да, эта служанка и есть Ючжэнь.
Однако госпожа Цзи лишь лениво кивнула:
— Можешь идти.
И вновь повернулась к Доу Чжао, с улыбкой поднося ей ещё ложку:
— Наша Шоу Гу такая умница, почти всю миску с лотосом съела!
Когда это госпожи Восточного поместья так сблизились с Седьмой госпожой?
Седьмой госпожи уже давно не было, а Четвертую барышню теперь холили и лелеяли, словно драгоценный нефрит.
Ючжэнь растерялась.
Служанка, незаметно подойдя к ней, тихо потянула за рукав:
— Уходи скорее.
Ючжэнь очнулась и поспешно вышла из внутренней комнаты. И тут же услышала чей-то насмешливый голос:
— Говорят, она была при бывшей Седьмой госпоже, но сама она, кажется, не обладает ни умом, ни способностями. Может быть, она вообще проникла сюда по чужим документам?
.jpg)
){kind=link}
0 Комментарии