Увидев Госпожу Цзи, кормилица Лю, стоявшая на ступенях главного зала, поспешила ей навстречу. Проводя её в комнату, она тихо произнесла:
— Пятый молодой господин долго разговаривал со Старой госпожой во внутренней комнате, как только вернулся. Когда он вышел, то велел всех собраться.
Когда они подошли к внутренней комнате, Госпожа Цзи бросила на кормилицу Лю многозначительный взгляд и с улыбкой вошла через занавес, который кормилица Лю подняла.
Все уже сидели, ожидая её появления.
Госпожа Цзи быстро подошла и поприветствовала всех.
Вторая Старая госпожа рассмеялась: — Не нужно церемоний, мы же все семья. — Она указала на пустое вышитое сиденье рядом с Доу Шихэном: — Сядь рядом с Чжунчжи.
Госпожа Цзи, улыбаясь, села, воспользовавшись моментом, чтобы обратить свой взор на Третью госпожу.
Третья госпожа, опустив глаза, сохраняла непроницаемое выражение лица.
— Теперь, когда все в сборе! — с улыбкой начал Доу Шишу, занимая место рядом со Второй Старой госпожой. — Я вернулся, потому что у меня есть важное дело, в котором я нуждаюсь в помощи Третьего брата и Шестого брата.
Он был истинным представителем семьи Доу: высокий и прямой, с нежной кожей и яркими, живыми глазами. Его голос, словно весенний бриз, наполнял комнату, вызывая восхищение.
Доу Шибан, его младший брат, быстро наклонился вперед, проявляя неподдельный интерес.
Доу Шишу продолжил: — Ван Синьи занимается расследованием запрета на конные рынки в Цаньсу. Если из-за этого дела семьи Ван его отстранят, это поставит министра Цзэн в крайне затруднительное положение. Мы должны действовать быстро и решительно, чтобы разрешить ситуацию с семьёй Ван. У меня есть идея, которую я хочу обсудить с вами, чтобы понять, осуществима ли она.
Он замолчал на мгновение, его взгляд медленно скользнул по лицам братьев, невесток и жены.
- Чжао Жуйфу предложил, чтобы Третий дядя выделил половину своих активов в качестве приданого для мисс Шоу, но я уверен, что Третий дядя никогда не согласится. Я примерно подсчитал, что половина активов семьи Доу принадлежит Восточному особняку, а другая половина — Западному. Доля Восточного особняка делится ещё на шесть частей, из которых Первая, Вторая и Четвёртая ветви занимают половину, а Третья, я и Шестой брат — другую половину...
В этот момент госпожа Цзи начала понимать план Доу Шишу. Её сердце забилось быстрее, и она не могла не взглянуть на Вторую Старую госпожу.
Вторая Старая госпожа сидела прямо, её взгляд был непоколебим.
Госпожа Цзи вспомнила слова Цайлан.
Похоже, Пятый дядя уже заручился поддержкой бабушки.
Госпожа Цзи взглянула на Доу Шибана.
Рот Доу Шибана был слегка приоткрыт, он явно тоже догадывался, что именно собирается сказать Доу Шишу.
Но он быстро взял себя в руки и, как и раньше, продолжал внимательно слушать слова Доу Шишу.
Затем она обратила свой взор на мужа.
Его лицо оставалось безмятежным, словно он уже знал, что собирается сказать Доу Шишу.
Госпожа Цзи вздохнула.
Доу Шишу начал говорить: «Наши три ветви в совокупности составляют ровно половину активов Западного особняка, что соответствует требованиям Жуйфу. Если Третий брат и Шестая невестка согласятся, я предлагаю выделить долю наших ветвей в пользу мисс Шоу. Что касается потерь Третьего брата и Шестого брата, я прошу немного времени, чтобы вернуть их постепенно, и готов предоставить долговые обязательства».
Как только он закончил говорить, прежде чем Третья и Шестая ветви смогли ответить, Вторая Старая госпожа произнесла: «Если есть какие-то неотложные нужды, скажи, сколько нужно. У меня всё ещё есть личные сбережения, которые могут покрыть расходы семьи на три-пять лет».
Доу Шибан уважал свою мать больше всего, и это было ради будущего его младшего брата.
Он не произнес ни слова.
Тем не менее, он решил не высказывать своего мнения, чтобы не создавать впечатление, будто он вмешивается в дела своего шестого брата и невестки.
Доу Шихэн, который всегда считал, что «хорошая женщина не носит свадебное платье, а хороший мужчина не ест еду своих родителей», решил промолчать , и который знал об этом деле до возвращения, был обеспокоен только тем, чтобы Госпожа Цзи не почувствовала себя обиженной. Он обратил на неё свой взор.
Доу Шишу всё предусмотрел. Как она могла возразить?
Она склонила голову в знак согласия своему супругу.
Доу Шихэн произнёс глубоким голосом:
— Я согласен.
Доу Шибан, человек, который легко отпускал вещи, увидев, что дело решено, более не колебался. Он сказал:
— Я тоже согласен.
Затем, ощущая, что атмосфера стала несколько напряжённой, он добавил с нарочитой лёгкостью:
— Нам не нужно, чтобы Пятый брат составлял долговые обязательства. Мать, береги свои сбережения для внуков. А для повседневных расходов, будь то мне или Шестому брату, мы справимся. Если когда-нибудь мы окажемся в затруднительном положении, я приведу своего сына, невестку и внуков к Пятому брату в столицу.
Доу Шишу слегка улыбнулся, выражение его лица было тёплым и искренним:
— Не беспокойтесь, Третий брат, я встречу вас с распростёртыми объятиями!
Доу Шихэн рассмеялся от души.
Вторая Старая госпожа искренне обрадовалась, морщины на её лице словно разгладились.
— Хорошо, хорошо, хорошо. Братья, объединившись, могут прорезать металл. Видя вас такими, я могу умереть без сожалений. Не переживайте, пока у вашего Пятого брата есть кусок хлеба, у вас тоже будет кусок. Я говорю это сейчас. Старший Пятый, пообещай на глазах у братьев и сестёр…
— Не нужно, не нужно, — наконец поняв ситуацию, вмешалась Третья госпожа с улыбкой. — Это не только дело одного человека, это наше семейное дело. Как мы можем позволить Пятому брату нести это на себе? — затем она подшутила: — Мать, такие слова могут вызвать разногласия между нами, братьями и сёстрами!
— Я ошиблась, я ошиблась! — Вторая Старая госпожа засияла, как если бы съела плод бессмертия. — Больше ничего не скажу, больше ничего не скажу.
Доу Шишу встал с улыбкой:
— В таком случае я не буду продолжать. Я уже пригласил Лан’эр, первую невестку, вторую невестку и остальных поговорить в цветочном зале. К этому времени они все уже должны были прибыть. Пойдёмте туда вместе?
[1] Фраза "хорошая женщина не носит свадебное платье, а хороший мужчина не ест родительскую еду" — это китайская пословица, которая в переносном смысле выражает идею о высоких моральных и социальных принципах. В целом, эта пословица подчеркивает важность личной ответственности, достоинства и независимости, как для женщин, так и для мужчин.
.jpg)
){kind=link}
1 Комментарии
Спасибо большое ❤️
ОтветитьУдалить