В тот вечер, оставшись в Восточном особняке, Доу Чжао не могла заснуть. Она лежала на кровати с марлевым пологом в комнате Шестой тёти.
Теперь половина имущества семьи Западного Доу принадлежала ей. Перед глазами стоял образ отца, разрывающего договор. Его лицо было одновременно мягким и решительным.
Понимал ли отец, что делает, отдавая четверть родового наследия? Ю Дацин управлял лишь скромным приданым матери, но даже после её смерти у него сразу же возникли корыстные помыслы.
Кто же будет искренне управлять этими землями и домами ради пятилетнего ребёнка, не соблазняясь шелками и серебром?
Может быть, стоит обратиться к семье Цуй? В прошлой жизни ей было уже двенадцать, но тогда она была наивной и не знала многого. Сейчас же Доу Чжао пережила слишком много, чтобы рисковать и проверять характер людей деньгами.
За марлевой занавесью, не в силах заснуть, находилась госпожа Цзи. Она размышляла о событиях дня.
Ей захотелось поделиться с мужем самыми сокровенными мыслями. Она повернулась к нему, но увидела, что он крепко спит. Тысячи мыслей остались невысказанными в её сердце.
Она тихо встала, заглянула к Доу Чжао, которая тоже спала, а затем села на тёплый кан у окна.
Сейчас Доу Чжао была похожа на младенца, прижимающего к груди мешочек с золотыми слитками. Золото могло бы подарить ей комфорт, но она не могла защитить его, а лишь привлекала к себе зависть и алчность других.
Для Доу Чжао, несомненно, убытки перевешивали выгоды.
Госпожа Цзи, глядя на мирно спящего ребёнка, вспоминала её серьёзное выражение лица во время письма и озорную искорку в глазах. Внезапно её сердце сжалось от боли.
Как можно допустить, чтобы такая девочка оказалась в опасности?
Она не смогла сдержать слёз и бросила взгляд в сторону покоев свекрови.
Тем временем, в своей комнате, отпустив Доу Дуо с сыном, Старшая госпожа тихо переговаривалась со своим вторым сыном, Доу Шишу.
— Если твой Третий дядя в итоге откажется отдать Шоу Гу половину имущества Западного особняка, ты собираешься отдать ей свою долю? Вместе с тем, что должны были получить твои Третий и Шестой братья? — спросила она.
Служанки были отпущены, и в комнате остались только мать и сын.
Доу Шишу улыбнулся, но ничего не ответил. Он сам заварил для матери чай.
Старшая госпожа, раздосадованная и встревоженная, сказала:
— Ты слишком поспешил! Хорошо ещё, что сегодня вмешался Ваньюань. А если бы этого не случилось — как бы ты выкрутился?
— Я не ожидал такого поворота событий, — сказал Доу Шишу, присаживаясь напротив матери. — Ваньюань сильно изменился, став более спокойным. — Он продолжил: — Мама, пожалуйста, займитесь домом. Завтра утром я возвращаюсь в столицу.
Старшая госпожа вздохнула:
— Я понимаю, что это требует много усилий, но Ван Синьи вряд ли это оценит. И даже может обвинить тебя в том, что ты не попытался предотвратить ситуацию.
Доу Шишу усмехнулся:
— Мама, неужели вы действительно думаете, что я когда-нибудь буду на одной стороне с Ван Юшэном?
Старшая госпожа задумалась, не совсем понимая, к чему он ведёт.
Доу Шишу объяснил:
— Наша семья Доу уже в третьем поколении является чиновниками, не так ли?
Мать кивнула в знак согласия.
— Однако, сколько бы выдающихся личностей мы ни вырастили, если среди нас не будет ни одного члена кабинета, мы так и останемся ничем не примечательной чиновничьей семьёй, не имея веса и влияния. — Лицо Доу Шишу стало строгим, как высеченное из камня. — И вот сейчас передо мной открывается уникальная возможность: моё имя может быть занесено на первую страницу семейной родословной, а мой портрет займёт достойное место в храме предков. Как вы думаете, смогу ли я отказаться от этой возможности?
— Конечно, нет! — решительно произнесла Старшая госпожа.
— Ван Синьи десять лет был авангардом господина Фана Цзэн Ифэня. Он терпел холод и лишения на северо-западе, пока его жена и дети жили в бедности. — В глазах Доу Шишу сверкнула искра, словно нож блеснул на солнце. — Теперь он вернулся на службу, и господин Фан непременно вознаградит его. Думаете, он легко смирится с этим? Не захочет большего? После стольких испытаний — и остаться без награды?
— Конечно, не сможет, — задумчиво произнесла Старшая госпожа, погружаясь в размышления.
— Раз уж ни я, ни он не намерены уступать, то зачем мне стараться угодить ему? — усмехнулся Доу Шишу. — К тому же, нынешняя ситуация гораздо выгоднее для нас. Как говорится: «Сначала — воспитание себя, потом — упорядочение семьи, после — управление страной и, наконец, мир под небесами». Он даже своим домом не может управлять, и мы вынуждены разгребать за него грязь. Вы думаете, господин Фан этого не заметит?
— Верно! — оживилась Старшая госпожа. — Если человек не способен управлять своей семьёй, как ему можно доверить государственные дела? Даже если мы никому не расскажем об этом, всё равно слухи распространятся среди его однокурсников и коллег. Какой чиновник не мечтает о продвижении по службе? Даже если министр Цзэн его поддержит, остальные точно будут против. — Она рассмеялась. — В таком случае, стоит поблагодарить госпожу Пан — если бы не её переполох, до этого бы и не дошло.
— Но, тем не менее, допустить госпожу Ван в наш дом — это неправильно, — сказал Доу Шишу. — Я опасаюсь, что молодые люди могут взять с неё пример, и это запятнает репутацию семьи Доу. Вы должны следить за делами в Западном особняке. В доме Третьего дяди уже давно нет хорошей хозяйки, и всё пришло в упадок. Было бы лучше, если бы Шоу Гу осталась с нами. А ещё лучше было бы взять дочь госпожи Ван к себе.
.jpg)
){kind=link}
0 Комментарии