В тускло освещённой кухне Цуй Да с аппетитом ел лапшу из миски. Он был старшим племянником госпожи Цуй, и в этом году ему исполнилось двадцать. Увидев Доу Шиюна, он сразу же поднялся и с неловкостью в голосе произнёс:
— Тётушка Цуй просила передать вам, что она не больна. Она просто хочет, чтобы Четвёртая барышня пожила с ней несколько дней. Всего лишь несколько дней — а потом она обязательно вернёт её обратно!
Доу Шиюн вспомнил, что тётушка Цуй всегда была очень гордой женщиной. С тех пор как отец сослал её в деревню, она ни с кем из семьи Доу не общалась по своей воле, не говоря уже о вмешательстве в семейные дела.
Он подавил удивление и произнёс:
— Хорошо. Останься здесь на ночь. А завтра утром проводишь Четвёртую барышню обратно в поместье.
— Ай, хорошо! — радостно согласился Цуй Да, улыбнувшись своей простодушной улыбкой.
В глазах Доу Шиюна что-то мелькнуло, и он моргнул, словно от света.
Затем он отправился к Доу Дуо. В этот момент старый господин любовался спаржевой аспарагусом, растущим в горшке. Увидев сына, он поставил лейку и на его лице появилась широкая улыбка.
— Ты уже успел повидаться со старшей госпожой? — спросил он.
— Да, — ответил Доу Шиюн. — И с Цуй Да тоже.
Улыбка на лице Доу Дуо застыла.
— Я велел ему остаться, — продолжал сын мягким голосом, как будто не замечая реакции отца. — Завтра утром он отвезёт Шоу Гу в поместье.
Бух! — лейка упала, расплескав воду по каменным плитам, несколько капель попали даже на подол Доу Шиюна.
Он не дрогнул.
— Отец, всё уже решено, — сказал он. — Я взял только десять дней отпуска. Чтобы успеть, я не спал два дня. Сейчас пойду отдохну. Остальное обсудим завтра.
Он поклонился и ушёл.
Доу Дуо долго смотрел ему вслед, не в силах прийти в себя.
…
Доу Чжао узнала, что бабушка «приболела», и почувствовала острое чувство вины.
Если бы бабушка действительно заболела, отец не был бы так спокоен.
Она точно знала — та притворилась больной только ради неё.
Доу Чжао зажгла три палочки благовоний перед статуей Бодхисаттвы и, опустив голову, прошептала молитву, желая, чтобы её бабушка жила долго.
Доу Шиюн был ошеломлён, услышав, как его дочь тихо говорит что-то. Он замолчал, а затем с трудом выдавил:
— Ты… ты ведь не…
Посмотрев на юное лицо дочери, он не смог найти нужных слов.
Как только Ван Инсюэ станет женой, она сразу займёт высокое положение в обществе. Если Чжао продолжит притворяться наивной девочкой, её легко втянут в интриги и манипуляции.
Теперь Доу Чжао решила действовать осторожно, постепенно показывая свою силу. Пусть Ван Инсюэ будет настороже.
Увидев сомнения отца, она спокойно призналась:
— Я сама попросила тётушку Цуй забрать меня в поместье.
Доу Шиюн был в шоке.
Доу Чжао, не обращая на него внимания, велела Хайтань упаковать в дорожный сундучок её любимую фарфоровую статуэтку «Фу Лу Шоу Си » — С яркими красками, символизирующую счастье, богатство, долголетие и радость, которую она приготовила для бабушки. Бабушка обязательно оценит этот подарок.
Затем Шоу Гу проверила сушёный лонган, который она давно приготовила для неё — плоды были крупными и сладкими, как и положено. С удовлетворением кивнув, она наградила маленькую служанку за её хлопоты несколькими монетами. Служанка с сияющими глазами выразила свою благодарность тысячу раз.
Доу Шиюн, глядя на свою дочь, такую спокойную и собранную, испытывал странное чувство в груди. Она напоминала ему гладиолус — цветок, который должен расти в теплице, медленно и заботливо, под неусыпным присмотром. Но, как будто вырванный ураганом, она была брошена в бурю и теперь тянулась вверх, как трава на ветру, взрослея не по дням, а по часам.
И сам он был этой бурей.
— Шоу Гу, — спросил он, — ты хочешь домой?
Он хотел вернуть дочь обратно в теплицу, где она могла бы расти в спокойствии и заботе.
— Нет, — решительно ответила она. — Там беспорядок. Мне там не нравится. Лучше уж я поживу с Шестой тётей и тётушкой Цуй.
Он не смог возразить.
…
Отец и дочь ехали в молчании.
Бабушка уже ждала их у дороги. Увидев сына, её глаза наполнились слезами.
— Я слышала, что ты сдал экзамен, — с улыбкой произнесла она. — Ты молодец.
Он слабо улыбнулся в ответ, словно не знал, что сказать.
Бабушка опустила голову и обратилась к внучке:
— Шоу Гу…
Это лицо, полное любви, сопровождало Доу Чжао в самые тёмные ночи её жизни.
Нос её защекотало, и слёзы покатились сами собой.
— Тётушка Цуй… Лонган… Он очень вкусный! — произнесла она.
Бабушка вздрогнула, а затем заключила девочку в объятия.
…
Поместье тётушки Цуй осталось таким же, каким она его помнила.
Зелёные всходы, ровные дороги, у въезда в деревню — старый чёрный гнездовой саранча, ствол которого невозможно обхватить и втроём. Крона, как зонт, укрывает женщин, сидящих с пяльцами, смеющихся и болтающих. Вокруг бегают дети.
Заметив въехавших, все уставились — кто это пожаловал?
Доу Чжао тоже всматривалась в лица, надеясь увидеть кого-то знакомого.
Но с тех пор прошло двадцать лет. Все казались чужими.
Повозка остановилась у дома с голубой черепицей. Аккуратная женщина подняла занавесь, и бабушка сама помогла Доу Чжао сойти.
Во дворе — синие камни, на окнах — белая бумага с прорезными узорами, в стойле — жеребёнок тихо жуёт траву… Всё было так знакомо.
Только не было больше сливы, которую она когда-то посадила в уголке под стеной.
[1] Фу Лу
Шоу Си (福禄寿喜) — это традиционные
китайские символы четырёх главных благословений или жизненных благ. Эти образы
часто воплощаются в виде статуэток, рисунков или каллиграфии и дарятся как
благопожелание. Например, фарфоровая фигурка "Фу Лу Шоу Си", которую
Доу Чжао собиралась взять с собой, — это просто художественное объединение этих
четырёх идеалов в одном украшении или амулете, символизирующем гармонию и
полное счастье.
.jpg)
){kind=link}
1 Комментарии
Спасибо большое ❤️
ОтветитьУдалить