За ней, словно нитка за иголкой, следовали Туонян, Хайтань, Цювэй, Моли, Сюаньцао и Хунгу — та самая служанка, которая помогла бабушке выйти из повозки.
На этот раз они занимались ловлей гусениц-пядениц. Хайтань и другие девушки испуганно пищали, и даже у Туонян побледнело лицо.
Доу Чжао, смеясь, взяла палочки и начала собирать гусениц в тарелку.
— Обжарим их в масле — будет вкусно! — пошутила она.
Хайтань в ужасе отпрянула к стене, и её стошнило.
— Не пугай их, — рассмеялась бабушка. — Ещё скажут, что деревенская!
Но Хунгу, напротив, воскликнула:
— Настоящая внучка нашей хозяйки!
Лицо бабушки мгновенно помрачнело:
— В этот раз я промолчу, но если ещё раз услышу подобное — можешь возвращаться к себе!
Хунгу побледнела, как мел.
Бабушка продолжала:
— Какой может быть порядок без правил? Шоу Гу ещё маленькая. Что ей скажут — в то и поверит. А как вернётся в дом Доу — там ведь всё иначе. Кому слушаться? Кого бояться? Только страдать будет.
Её голос становился всё тише:
— К тому же, её дедушка всегда относился к её отцу свысока. Если Шоу Гу совершит ошибку, он только укрепит своё презрение к нему.
— Хозяйка, во всём виновата я! — Хунгу поспешно опустилась на колени.Бабушка торопливо подняла её:
— Я, как и ты, служанка в доме Доу. Не нужно преклонять колени. Просто будь осторожнее в словах.
Хунгу поспешно закивала:
— Да-да, я поняла!
Доу Чжао, наблюдая за этой сценой, невольно вспомнила о Доу Мин.
Она подумала о том, как по-разному в похожих обстоятельствах вели себя её бабушка и Ван Инсюэ.
В прошлой жизни Доу Мин казалась ей более счастливой: у неё была мать, готовая на всё ради неё. Чего бы ни пожелала Доу Мин, Ван Инсюэ с упорством шла к цели, не считаясь ни с чем. В итоге она вырастила дочь капризной, самоуверенной и избалованной.
Однако, когда Ван Инсюэ исчезла из жизни Доу Мин, она оказалась беспомощной. Она не умела ни бороться, ни уступать. Её хороший брак был разрушен по её же вине, и она так и не поняла, почему, обвинив всех вокруг.
У Доу Чжао, хоть и не было матери, но была бабушка. Своими словами и поступками она незаметно воспитывала в внучке стойкость, терпение и умение стоять на своём. Бабушка научила её не отчаиваться в трудные времена и не зазнаваться в счастливые. Она научила её защищать свои убеждения и стремиться к счастью.
Доу Чжао глубоко вздохнула. И внезапно все обиды исчезли. Всё, что было горьким, растворилось, словно унесённое ветром.
Ей даже захотелось поблагодарить отца за то, что он отправил её сюда. Какими бы ни были его намерения, она всё равно получила от этого пользу.
В груди словно распахнулось небо, облака расступились, и в это пространство хлынуло чувство свободы.
Доу Чжао опустилась на колени перед домашним алтарём Гуаньинь и искренне поблагодарила Бодхисаттву за её милость.
В стороне, Хайтань, с глазами, полными слёз, тихо спросила Туонян:
— Когда мы вернёмся домой?
Туонян, бросив на неё резкий взгляд, ответила:
— Если хочешь, я скажу тёте Цуй, чтобы она отправила тебя домой завтра одну.
Испугавшись, Хайтань замолчала.
Доу Чжао с трудом удержала улыбку.
Она уже встретилась с Цуй Да — тем самым, кто в её прошлой жизни помогал управлять поместьем. Однако с Цуй Шисанем, знаменитым «знающим всем» управителем дома вана Цзинин, она пока ещё не сталкивалась. Также она не видела главного управляющего, который в прошлом был известен как Чжао Гоушэн, а позднее стал Чжао Лянби, и её личных горничных Ганьлу и Сужуань.
Но всему своё время.
Сейчас её мысли были о замужестве Туонян.
В той жизни Туонян была выдана замуж в семью по фамилии Ли. Её муж был старше её более чем на десять лет и имел увечье. На второй год брака она родила сына. Однако на пятый год деревню накрыла эпидемия, и её муж и ребёнок умерли. Свекровь обвинила Туонян в «дурной карме» и хотела продать её. Ночью она сбежала, надеясь найти приют у семьи Доу.
Целый год понадобился, чтобы добраться до Чжэндина, где её встретили лишь грязные и страшные слухи о матери Доу Чжао.
С яростью она пришла к самой Доу Чжао. Но вскоре умерла от болезни, истощённая и измождённая. Ей было всего тридцать семь.
В этой жизни Туонян осталась в доме Доу, а матушка дала ей благозвучное имя — Сусинь (Сердце чистоты).
На носу был Новый год, а ей уже исполнилось двадцать. По меркам дома Доу, её давно следовало выдать замуж. Однако из-за того, что она была любимицей Доу Чжао, старшие делали вид, будто ничего не замечают, позволяя ей оставаться при госпоже.
— Бабушка, — как-то спросила Доу Чжао, — ты не могла бы присмотреть для Туонян хорошего жениха? Даже Юйсин уже вышла замуж…
Бабушка расхохоталась:
— Ох ты, взрослая какая! Настоящая хозяйка!
И в этом тоже была разница между бабушкой и другими из семьи Доу.
Если бы она сказала такое старшей госпоже, та бы тут же спросила: «Кто тебя надоумил?»
А бабушка не разделяла её мнения. Даже если бы это была идея Туонян, она бы всё равно считала её вполне естественной и заслуживающей внимания.
.jpg)
){kind=link}
1 Комментарии
Спасибо большое ❤️
ОтветитьУдалить