На восьмой год правления Чэнпина Доу Чжао исполнилось девять лет. Её шестой дядя, Доу Шихен, с успехом прошёл столичные экзамены, заняв тридцать шестое место во втором классе. А в прошлом сентябре девятый двоюродный брат из семьи старшего дяди, Доу Хуаньчан, сдал провинциальные экзамены.
Это двойное торжество стало поводом для радости всего семейства, особенно для Старшей госпожи. С двумя сыновьями, ставшими цзиньши, её душа ликовала. Как говорится в пословице: «Добрые вести укрепляют дух». В честь этого знаменательного события Старшая госпожа решила устроить пышное празднование в Праздник драконьих лодок.
В последние годы Доу Чжао жила в Восточном особняке, а летом, чтобы спастись от жары, она уезжала в деревню к бабушке.
Её навестила Йи`эр, дочь Пятой госпожи.
— Будем делать саше с полынью? — с надеждой спросила она.
По традиции, в Праздник Драконьих лодок саше наполняют сушёными травами и дарят друг другу как обереги.
— Обсуди с Шу`эр, — с лёгкой улыбкой ответила Доу Чжао. — Что решите, к тому и присоединюсь.
Она уже давно ощущала себя гостьей в этом доме, не считая себя частью ни Восточного, ни Западного особняка. Со всеми она была вежлива и учтива, щедро угощала родственников и прислугу, не скупилась на награды — и потому пользовалась благосклонностью всего рода Доу.
Шу`эр, старшая дочь Третьей госпожи и сестра Доу Цичуня, была на два месяца младше Йи`эр и на два месяца старше самой Доу Чжао.
— Как бы я хотела, чтобы Пятая тётя вернулась! — со вздохом произнесла Йи`эр.
Пятая тётя — это Доу Мин.
После того как Ван Инсюэ пришла в дом, Старшая госпожа оставила Доу Мин при себе, и девочка постепенно отдалилась от матери.
В седьмом году правления Чэнпина, когда Ван Синьи всё ещё был губернатором провинции Шэньси, семья Ван уже перебралась в столицу. Ван Инсюэ пришлось написать матери, госпоже Сюй, которая сослалась на тоску по внучке и прислала людей, чтобы забрать Доу Мин «в гости». Старший господин согласился, и у Старшей госпожи не осталось причин удерживать девочку. С тех пор прошло уже более полугода.
Йи`эр была особенно близка с Доу Мин и считала Доу Чжао чересчур умной и сложной для общения.
Однако Доу Чжао, обладая опытом прошлой жизни, знала: невозможно угодить всем, и стараться завоевать расположение тех, кто тебя не любит, — пустая трата сил.
— Напиши ей письмо, — мягко предложила она. — Спроси, когда она вернётся.
Только Йи`эр заметила, что Доу Чжао всегда обращается к Доу Мин по имени. Однажды она полушутя, полуупрекая, упомянула об этом при Старшей госпоже. В ответ Доу Чжао объяснила:
— Если я буду звать её Мин`эр, люди подумают, что она с вами одного поколения.
Йи`эр хотела спросить: «А почему бы не называть её сестрой?», но кормилица тут же дёрнула её за рукав. Позже, наедине, она шёпотом объяснила:
— Седьмая госпожа была наложницей. А Четвёртая госпожа — дочь законной жены.
Йи`эр тогда ещё не понимала значения этих слов.
— Но разве это важно, кто от наложницы, а кто от жены? Всё равно же госпожи…
В семье Доу наложниц брали, только когда супруги жили раздельно по службе.
— Так почему же только у Седьмого старшего господина есть дети от наложницы? — не унималась она.
Кормилица помолчала, а потом нехотя произнесла: — Потому что у него не было сыновей.
Йи`эр чувствовала, что кормилица не договаривает. Но тут прибыла У Йя, и девочка тут же забыла о своих вопросах.
У Йя, однако, не очень любила играть с Доу Мин:
— Она какая-то глупенькая, словно ей чего-то не хватает в голове. И с Чжао тоже не поиграешь — она слишком заносчивая. Всё, что мне нравится, у неё сразу появляется, как будто с неба падает. Даже Шу`эр переманила!
Раньше Шу`эр с восторгом рассматривала кукол, зеркальца и гребни У Йя, но теперь всё своё время проводила с Доу Чжао. Она делилась с ней секретами и всегда была на её стороне.
У Йя, наблюдая за ними, ворчала: «Странная у них семья. Одна живёт у Шестой госпожи, другая — у Старой госпожи, а мать одна в огромном особняке Западного двора. Ни за детьми не смотрит, ни к отцу в столицу не едет. Мне ни одна из них не нравится».
Доу Чжао замечала, как запутаны и одновременно просты отношения между этими детьми, но не придавала им особого значения. Она знала, что всё изменится, когда они вырастут.
Она отправилась к Третьему кузену.
Старшая кузина Чжао Биру, дочь старшего дяди, недавно достигла восемнадцатилетия. Тётя прислала письмо, в котором сообщала, что свадьба назначена на двенадцатое число восьмого месяца.
Доу Чжао захотела подготовить для неё свадебный подарок.
— Что думаешь подарить? — с улыбкой спросил Третий кузен.
Хотя половина имущества Западного особняка принадлежала Доу Чжао, любое расходование более десяти лянов серебра требовало согласования с Третьим кузеном, который управлял её делами. Это несколько тяготило её, и в какой-то момент она решила передать Чжао Лянби под его руководство.
Третий брат, увидев, что у мальчика фамилия «Чжао», решил, что тот приходится родственником со стороны её матери, и относился к нему с особым вниманием. А Чжао Лянби, всегда старательный, с головой ушёл в учёбу и дела. За год он уже свободно обращался со счётами.
Доу Чжао задумалась: интересно, сколько времени ему понадобится, чтобы стать главным управляющим?
Она попросила совета насчёт подарка, и Третий кузен, немного подумав, предложил: — Пожалуй, золото или серебро. Остальное её мать, скорее всего, уже приготовила.
Он был человеком из рода Доу с широким кругозором: одна-две тысячи лянов серебра, если потрачены с умом, для него не были чрезмерными.
Доу Чжао кивнула в знак согласия и попросила Третьего кузена купить подарок.
Когда она уже собиралась уходить, её окликнула Шу`эр:
— Старшая сестра, ты не хочешь сшить саше с «пятью ядами ». У меня есть новый узор. Может быть, Четвёртая тётушка тоже захочет его увидеть? — спросила она, осторожно дёрнув Доу Чжао за рукав.
[1] Саше с «пятью ядами» (五毒香包, wǔ dú xiāng bāo) — это традиционные обереги, которые делаются на Праздник драконьих лодок (端午节, Дуаньу цзе) и наполнены ароматными травами, такими как полынь и аир, отгоняющими болезни и злых духов. «Пять ядов» (五毒) — это нечто вроде символических опасностей, которые традиционно включают: змею, скорпиона, ящерицу (или ядовитую жабу), паука и сороконожку. На таких саше вышивают или рисуют изображения этих существ, не для того чтобы привлечь их, а чтобы «отогнать яд ядом» — по принципу: если ты изображаешь опасность, ты её контролируешь. Это что-то вроде амулета или оберега против сглаза, болезней и нечисти. Детям такие саше часто вешали на одежду, чтобы защитить их в летнюю пору, когда особенно легко подхватить болезни. Они могли быть очень красивыми — с цветной вышивкой, бисером, тесьмой. Так что саше с пятью ядами — это не что-то мрачное, а наоборот, яркий защитный амулет, приносящий удачу и здоровье, особенно в сезон жары и эпидемий.
.jpg)
){kind=link}
1 Комментарии
Спасибо большое ❤️
ОтветитьУдалить