Девять оттенков пурпура — Глава 58. Похороны (часть 2)

С тех пор как Седьмой господин не распорядился освободить главную комнату, там всё ещё оставались вещи Седьмой госпожи и Четвёртой барышни. Старик не дал никаких указаний, и госпожа Ван чувствовала себя неловко, переезжая туда. К тому же Восточный дом всегда ставил Западный на место, и слуги в последнее время не проявляли должного уважения. Им с трудом удалось немного усмирить их, а теперь, после вмешательства Четвёртой барышни, они снова могут начать вести себя нагло.

Ах, если бы Седьмой господин хоть что-то сказал!

Она тяжело вздохнула про себя, но вслух мягко утешила Ван Инсюэ:

— Госпожа, нужно смотреть на вещи шире.

— Я знаю, — кивнула та и спросила: — Кто из моей родни приедет выразить соболезнования?

Когда Доу Дуо перестал есть, она отправила весть своей матери, госпоже Сюй, в надежде, что её семья пришлёт достойных людей, которые помогут ей укрепить своё положение в семье Доу.

Кормилица Ху тихо произнесла:

— Старая госпожа велела передать, что приедут Старший господин и его супруга.

Ван Инсюэ, нахмурившись, спросила:

— А как же моя вторая невестка? Она не приедет?

Только Пан Юлоу, её вторая невестка, могла бы правильно понять её намерения в такой ситуации.

Кормилица Ху предложила:

— Может быть, послать ей весточку?

Ван Инсюэ уже собиралась ответить «да», как вдруг заметила незнакомого мальчика-служку, который, окинув двор быстрым взглядом, поспешил в комнату отдыха Доу Чжао.

Сердце её екнуло. Она указала на мальчика и прошептала:

— Отправь кого-нибудь, кто умеет мыслить нестандартно, проследить за этим мальчиком.

Кормилица Ху молча отправилась выполнять приказ.

Тем временем Чжао Лянби вошёл в боковую комнату и тихо сообщил:

— Госпожа Цуй узнала о смерти старого господина и собирается прийти.

Доу Чжао с интересом спросила:

— Кто сообщил ей?

Чжао Лянби покачал головой:

— Никто. Госпожа Цуй сказала, что раз она уже знает, то должна прийти и возжечь благовония, независимо от того, как она это узнала.

— Это вполне понятно, — кивнула Доу Чжао. — Однако, как и когда она придёт, — это вопрос этикета. Возможно, ей самой всё равно, но окружающие будут судить о ней по её поступкам. Попроси Шисаня остановить её. Пока семья Доу не пришлёт за ней официально, она не должна приходить. А когда за ней придут, пусть она сопроводит их.

— Шисань уже говорил об этом, — вздохнул Чжао Лянби. — Он сказал, что в такие моменты важно сохранять достоинство, иначе люди начнут нас презирать. Мол, скажут: «Не успел старый господин умереть, а наложница уже бросилась обратно...» Но госпожа Цуй ответила, что ей всё равно, что скажут, она всё равно придёт.

— Найди способ её остановить, — с улыбкой сказала Доу Чжао. — У Шисаня наверняка есть решение.

Чжао Лянби лишь поклонился и поспешил передать распоряжение.

Во всём особняке уже знали, что попытка Ван Инсюэ повлиять на Доу Чжао провалилась, и теперь, возможно, она заменит всю кухонную прислугу.

В западном дворе царила лёгкая суматоха: служанки и слуги, словно заворожённые, почтительно кланялись Доу Чжао, выражая своё уважение даже больше, чем госпоже.

Доу Чжао, казалось, не замечала этого. В полдень она отправилась в боковую комнату зала Хэшоу, чтобы подать обед старшей госпоже и другим уважаемым дамам.

На следующее утро Третий господин лично отправился за бабушкой. Госпожа Дин, держа её за руку, безутешно плакала. На лице Доу Чжао промелькнуло странное выражение.

В прошлой жизни, когда скончался её дед, Доу Сяо был уже пятилетним ребёнком. Тогда Третий дядя привёз их из деревни, и госпожа Дин, хоть и была с красными глазами, лишь кратко поздоровалась с бабушкой, а затем сразу же отправилась помогать Ван Инсюэ принимать гостей.

Она спасла мать от первой попытки самоубийства, и хотя не смогла остановить вторую, её действия существенно изменили ход событий.

О судьбе Доу Сяо до сих пор ничего не известно. Её дед так и не увидел рождение желанного старшего внука по законной линии.

Бабушка до сих пор оставалась наложницей Цуй.

В прошлой жизни госпожа Дин была союзницей её мачехи, Ван Инсюэ. В этой же жизни мачеха, хоть и стала женой, сама едва держалась. А госпожа Дин занимала в жизни Доу Чжао такое важное место, что теперь, когда отец взял всё в свои руки, ей явно не предвиделось ничего хорошего. Ей оставалось только вызывать жалость у бабушки.

С одной стороны, перемены приносили радость.

Но можно ли было найти способ продлить жизнь бабушки?

Хотя бы на несколько месяцев, а лучше на год, чтобы она могла побыть рядом подольше?

Поклонившись деду и вежливо отклонив предложение госпожи Дин, Доу Чжао устроила бабушку в комнате для гостей Западного двора.

Бабушка держала её за руку и с лёгким стыдом говорила:

— Я думала, что если приеду пораньше, смогу помочь… Но теперь вижу, что лишь стала обузой.

После ухода деда бабушка, наложница, стала мачехой по отношению к жене сына. Ван Инсюэ должна была обращаться с ней согласно правилам приличия, а не так, как ей вздумается. Доу Чжао могла бы легко уговорить бабушку остаться или даже использовать её, чтобы прижать Ван Инсюэ.

Но она не хотела этого.

Бабушка всегда старалась держаться подальше от дел семьи Доу. И теперь, в старости, Доу Чжао хотела, чтобы она жила так, как сама пожелает.

— Отчего вы так говорите? — спросила Доу Чжао, отжимая платок и бережно протирая лицо бабушки.

Бабушка ответила смущённо:

— Видишь ли, когда ты сказала, что семья сама за мной пришлёт, я подумала: мы с твоим дедом родили твоего отца, и раз дед умер, я должна прийти попрощаться. О другом я и не думала.

— Значит, вы не хотите остаться в семье Доу? — с лёгкой улыбкой спросила Доу Чжао.

— Здесь мне не место, — ответила бабушка. — Я буду чувствовать себя здесь неуютно.

— После похорон я отвезу вас обратно в деревню, — пообещала Доу Чжао. — Но вы не обязаны там оставаться. Если соскучитесь по мне или по отцу, Шисань может вас привезти.

— Это хорошо, — согласилась бабушка с улыбкой. — Но лучше всего, если ты сама ко мне приедешь.

Доу Чжао слабо улыбнулась и посмотрела на бабушку.

Отец будет соблюдать траур ещё три года…

Неужели бабушка так и останется «наложницей Цуй»?

Смутная тревога шевельнулась в её сердце.

 

Вернуться к оглавлению