Blossom/Девять оттенков пурпура — Глава 64. Озарение (часть 1)

В этот момент намерения У Шаня стали предельно ясны, и Доу Чжао пришлось признать что этот момент намерения У Шаня стали предельно ясны, это было очевидно.

После перерождения она порой задумывалась: стоит ли начинать всё сначала или же продолжить обручение с Вэй Тиньюем? Брак с ним означал бы повторение уже пройденного — без неожиданностей, но и без тревог. Новый путь, каким бы блестящим он ни казался, наверняка принёс бы и разочарования. А выйдет ли что-то лучшее, если связать судьбу с кем-то другим — большой вопрос.

В водовороте таких мыслей она чувствовала себя словно в паутине. Но однажды половина имений Западного дома Доу была официально переписана на её имя. Более того, дядя разрешил ей распоряжаться этими активами по своему усмотрению, как только она достигнет тридцати лет. Внутри словно вспыхнула искра.

В прошлой жизни у неё не было иного пути, кроме как выйти замуж. В этой же жизни у неё был дядя, были деньги, было семейное положение, которым можно было ловко пользоваться. Зачем тогда нужен был брак?

Жить свободно, не скованная обязательствами, время от времени исправляя ошибки прошлого — разве это не заманчиво? Мир вдруг открылся перед ней в новом свете — свободном, ярком и привлекательном. Она почувствовала, как внутри неё пробуждается жажда жизни, а будущее наконец-то начинает приобретать поразительную ясность.

Она ценила искренность У Шаня, но не собиралась принимать его предложение. Однако, отказывать ему сейчас было бы неуместно. Во-первых, он ещё не озвучил своих намерений. Во-вторых, в семье У чтят традиции, и не факт, что старшие примут такую невестку. Возможно, У Шань сам вскоре отступит. А если она поспешит с отказом, это может показаться самонадеянностью и стать поводом для насмешек.

Раз уж он завёл разговор о вращающемся фонаре от Пана Цзисю, стоит использовать этот момент, чтобы дать понять — от навязчивых подарков стоит воздержаться.

— Почему вы решили, что мне нравится этот фонарь? — спросила Доу Чжао с лёгкой улыбкой.

— Но я слышал... — У Шань, встретив открытый и ясный взгляд девушки, слегка смутился. — Говорили, что ты получила такой фонарь, и даже Шу`эр захотела его, но ты не стала отдавать...

— В этом виноваты вы, — весело сказала она.

У Шань был поражён.

— После той истории с купанием Пан Цзисю начал присылать мне подарки один за другим, — объяснила она. — Этот фонарь был среди них. Хотя наши семьи и связаны родственными узами, наши взгляды сильно различаются. Как я могла принимать такие подарки? Вернуть их напрямую было бы неудобно, поэтому я просто сложила их отдельно и собираюсь найти случай передать обратно. Если я начну раздавать эти вещи другим, как потом объясню это?

У Шань рассмеялся:

— Четвёртая сестра рассуждает разумно. Позволь, я сам всё верну Пану Цзисю?

— Не утруждайте себя, — мягко намекнула Доу Чжао. — Я попрошу Бояня.

Она хотела, чтобы У Шань не подумал, что отказ связан с ним. К тому же мальчик мог поступить неосторожно, а сплетни, сказанные в порыве чувств, могли запятнать её имя. Боянь, уже взрослый, уважаемый и рассудительный человек, был гораздо надёжнее.

Однако У Шань, похоже, не понял намёка.

— Да что ты, это не проблема! Я немедленно поговорю с Боянем! — воскликнул он.

Доу Чжао лишь мягко улыбнулась.

Лицо У Шаня покраснело, и он пробормотал:

— Тогда я… пойду поговорю с Боянем, — и поспешил развернуться.

Она уже хотела остановить его, но тут из здания вышли Доу Дэчан и Доу Цицзюнь.

— А вот где ты пропадал! — рассмеялся Доу Дэчан. — Смотрю, ты стоишь здесь с Четвёртой сестрой.

Доу Цицзюнь, будучи помолвленным и более опытным человеком, сразу же насторожился. Увидев румянец на лице У Шаня, он невольно перевел взгляд на Доу Чжао, но она выглядела совершенно спокойно.

Он даже начал сомневаться в своих догадках.

У Шань, смущенный до крайности, начал торопливо говорить:

— Четвёртая сестра... Она хотела кое-что у нас спросить... Пан Цзисю всё время использует любую возможность, чтобы передать ей подарки в благодарность за ту историю с купанием...

— У`си! — перебил его Доу Цицзюнь, его лицо посуровело. — Не болтай лишнего. Некоторые вещи не стоит обсуждать вслух.

У Шань вздрогнул, осознал свою ошибку и опустил глаза.

Цицзюнь не стал его упрекать, а лишь спросил у Доу Чжао вполголоса:

— Он действительно присылает подарки? Кто приносит? Люди надёжные?

Доу Чжао облегченно вздохнула: он понял суть.

— Только мелочи. И я не распространяюсь об этом, — тихо ответила она.

— Ясно, — кивнул он, и его лицо омрачилось. — Пан Цзисю — родственник твоей мачехи. Тебе не стоит с ним водиться. Считай, что ничего не было. Остальное я улажу.

Доу Чжао и сама не испытывала особой симпатии к Пану, но не сразу поняла его намерения — до того, как встретилась с У Шанем. Как оказалось, для понимания некоторых вещей требуется не только память о прошлом, но и интуиция в настоящем.

Она кивнула, соглашаясь с доводами.

Цицзюнь приказал Доу Дэчану и У Шаню возвращаться, а сам отправился к Доу Шиюну.

Примерно через полчаса Доу Шиюн вошел в главную комнату. Его лицо было мрачным, а брови нахмурены от гнева. Он спросил:

— Где эти вещи?

Доу Чжао подала знак Сужуань, и та открыла сундук.

 

Вернуться к оглавлению